Тогда Куинджи тоже пошёл и сбрил.
А Менделеев пошёл и отрастил.
А Куинджи пошёл, и тоже отрастил.
Тогда Менделеев сбрил бороду, оставил только бакенбарды, и стал стихи писать. Так и прославился.
Ну и Куинджи, естественно, захотел славы. Сел стихи писать – не выходит.
Думал-думал, и так задумался, что написал картину "Ночь на Днепре". Потом взял циркуль, между облаков дорисовал кружок и подписал "Лунная ночь на Днепре". Так и прославился.
А Менделеев видит, что Куинджи прославился, и спать лёг.
А Куинджи взял и тоже лёг. Пока Куинджи спал, Менделеев стал великим химиком и в шахматы научился играть. Потом разбудил Куинджи и его научил. Одному-то в шахматы скучно играть. На раздевание.
Как Чехов по пенсне получил
Давно известно, что синематограф изобрёл Менделеев. Но, на самом деле, это вопрос спорный. Некоторые утверждают, что всё-таки Куинджи. Просто Менделеев на своё имя запатентовал, что он всегда и делал с великими изобретениями. Мало кто знает, например, что воздух на нашей планете на самом деле изобрёл не Менделеев, а неизвестно кто. Жили себе люди без воздуха, и не было проблем. Но кто-то взял и придумал! А Менделеев, естественно, как любил выражаться Чехов, спионерил. А когда Дмитрий Иванович говорил «Климаторий», имея ввиду погоду, Чехов только тихонько хихикал в носовой платок с буквами А.П., боясь получить по пенсне. Однажды даже получил. А дело было так. Приходит Менделеев в гости к Куинджи, а тот ему с порога кричит:
– Гляди-ка, Дмитрий Иванович, что я придумал!
Менделеев смотрит – изображение на картине движется. Буд-то паровоз к
вокзалу подъезжает. И тут великого учёного такой ужас пробрал, что он начал креститься и к дверям задком, задком. Архип Иванович ему говорит:
– Да не ссы ты, Менеделеич! Синематограф это. Вишь картины одинаковые? Я их быстро-быстро отодвигаю, вот оно и движется.
И ржёт стоит. И Чехов в уголке визгливо подхохатывает.
– Ну, гнида! – сказал Менделеев, подошёл к Антону Павловичу и как даст по морде.
– Будешь знать, как над великим учёным хихикать.
А Чехов ушёл и ни слова не сказал. «Наука-то, она посильнее литературы будет » – подумал великий классик, неся анонимный донос в милицию, будто Менделеев дома самогон варит да ещё и приторговывает.
«Ну ничё, они нас силой, а мы их словом»
Как Чехов «откосил»
Однажды Чехов лежал в больнице. А случилось это так.
Звонит Чехову Достоевский и глаголет в повелительном наклонении:
– Мне тут роман нужно написать, страниц на 600-700, чтоб через месяц было готово. А иначе сам знаешь что.
И трубку бросил. Достоверно известно, что все романы, да и вообще всё вместо Достоевского писал Чехов. Потому что боялся этого загадочного «сам знаешь чего». Фёдора Михайловича вообще все боялись и за глаза называли сволочью и гнидой. В итоге Чехову так это надоело, что он сломал себе правую руку. А Достоевский сам, конечно же, ничего написать не смог и вскоре умер в нищете и безвестности.
И только тогда Антона Павловича стали называть великим классиком. Хотя за глаза продолжали называть мурлом и плаксой.
Как Сталина за абсентом посылали
Собрались как-то Менделеев, Куинджи и Сталин на даче у Павлова абсента попить. Втроём. Сам Павлов в это время у себя в институте собачек узурпировал.
Открыл Куинджи минибар, как в отеле пятизвёздочном, а там пустые бутылки. Ни капли алкоголя.
– Опять Павлов в запое,– с грустью в голосе сказал Менделеев, предвкушая трезвый вечер. – Вот вечно, как выпьет, так идёт животину мучить. Изверг!
Куинджи со Сталиным поддакнули, мол, садист вообще, хотя на судьбу собачью всем было глубоко наплевать. Просто не хотелось "на сухую" сидеть.
Естественно, денег с собой ни у кого не оказалось. У Менделеева денег вообще не водилось. Куинджи кошелёк дома забыл, а Сталин просто пожлобился.
Менделеев, как самый старший и умный говорит:
– Ты, Коба, бегом в магазин, и чтоб без двух литров абсента не возвращался!
– Но а как же, Дмитрий Иванович, я без денег абсент достану?
– Экспроприируешь, – кричит Куинджи из уборной, – А то как для партии – пожалста!, а как для друзей – фиг?!
Сталин глазами блеснул от обиды и ушёл. Час нет, полтора. Через один час и тридцать пять минут возвращается с трёхлитровой банкой браги.
– Всё, – говорит, – что смог.
А сам еле на ногах стоит.
– Ну, падло! – орёт Куинджи,– ща я тебя разрисую, вождь недоделанный, ща я тебе твою трубку говёную в жопу засуну!
И ещё много чего кричал и про усы, и про национальность, и про родителей. Тут уже Менделеев не выдержал.