Прибыв через полчаса в квартиру Соловьевой, он застал последнюю в расстроенном расположении духа.
— Хорошо что вы зашли, Сергей Клавдиевич, — буквально прошептала Соловьева, изобразив дикий страх на лице. — У меня тут такие дела творятся…
— Что опять шпионы преследуют?
— Хуже, Сергей Клавдиевич, у нас тут машины ездят.
— Где ездят, в квартире?
— На улице!
— И что?
— Они ездят и светят фарами!
— Так пусть ездят и светят, Валентина Андреевна.
— Если бы только это Сергей Клавдиевич. У нас ведь еще и лифт ездит.
— Должность у лифта такая ездить туда — сюда.
— Он не туда — сюда, он поездит и остановится. И люди потом выходят.
— Пусть выходят, Андреевна.
— Они за мной следят. Это банда! Причем все люди одинаковые!
— В каком смысле?
— Они все, когда я их увижу в дверной глазок на лестнице, или в окно на улице, начинают хромать на левую ногу.
— Зачем?
— Это у них знак такой. Знак принадлежности к банде. Они все хромают на левую ногу. Сергей Клавдиевич, примите от меня заявление и арестуйте этих бандитов.
— Андреевна, может они не к вам на лифтах ездят. Зачем вы им нужны?
— Очень даже нужна. У меня ведь высшее образование! Институт Герцена! Они хотят меня вывезти за границу — это ЦРУ! Им нужны российские мозги. Но я не поеду. Я патриот Купчино. Я буду служить только советской разведке. А если вы не примете меры… я поеду на прием к министру и вас уволят. С пенсии куплю билет на поезд до Москвы — и в кремль — к Вовчику… Путину. Это мой кумир…
— Андреевна, может вам к доктору сходить, успокаивающие попить?
— Вы думаете я сумасшедшая? Я нормальная. А вот вы, Сергей Клавдиевич, со странностями… Вам бы самому к доктору сходить.
— Свои странности я вылечу у начальника на совещании. Какие еще у вас проблемы, Валентина Андреевна?
— Есть еще проблемка, Сергей Клавдиевич. У нас в подъезде кто — то постоянно писает, то есть мочеиспускается, и это не банда одноногих, это кто-то из наших жильцов. Постоянный запах мочи не дает возможности спокойно дышать в лифте и рядом с ним.
— Причем здесь милиция, Андреевна? Обращайтесь в жилконтору.
— Очень даже при чем. Вы легко можете поймать этих писунов, я даже подскажу вам как.
— И как?
— Очень просто. Я точно знаю, что у вас в милиции собачки есть служебные. Мухтарами их зовут, кино я про них видела. Вы приведите собачку в подъезд, пусть она понюхает, возьмет след и узнает, кто же это писает у нас в подъезде.
Серомышин поморщился, но тут же хитро ухмыльнулся:
— Хорошо, Валентина Андреевна, но для этого вам нужно собрать у всех жильцов анализы мочи в баночки. Когда соберете, я собачку приведу, и она определит, кто тут у вас гадит в подъезде. А без этого никак.
Соловьева замолчала, задумалась.
— В чем проблема, Андреевна? — поглядывая на часы, спросил Серомышин. — Банок нет, или контакт с жильцами отсутствует?
— Банки у меня есть… поллитровые, и контакт с жильцами мужского пола я имею. А вот с женщин анализы вместе будем собирать, Сергей Клавдиевич, без вас они меня не поймут. А не согласитесь, я на вас жалобу министру напишу.
Серомышин загрустил, задумался. «Пора уходить из участковых. Еще пару лет общения с сумасшедшими и с начальниками и действительно придется начинать лечиться вместе с Соловьевой в одной клинике. За что я мучаюсь? За 4 тысячи рублей? Может в дознаватели уйти? Сидишь, дела уголовные расследуешь, юристом себя ощущаешь — как человек!»
— Сергей Клавдиевич, — прервав размышления Серомышина, пропищала Соловьева. — Лифт поехал! Слышите?
— Слышу, Андреевна. Сейчас я их поймаю и бандитов ваших одноногих и писунов. Позвоню только от вас в отдел.
Набрав номер дежурного, Серомышин услышал его гневный голос:
— Где бродишь Серомышин, почему не отзваниваешся?
— На территории я.
— Труп у тебя на территории. Записывай адрес, опер уже там ждет.
«Нет, уйду я в дознаватели», — решил Серомышин. О юридической красоте и бумажной чистоте дознавательской жизни, Серомышин неодноратно слышал от дознавателя отдела Дюжева. «Что за жизнь у участковых: то трупы, то сумасшедшие, то начальники пристают. А у дознавателей, как рассказывал Дюжев, один начальник — кодекс уголовный, который они знают лучше чем таблицу умножения, но все равно иногда читают его перед сном вместе с женами, чтобы освежить память. Вот это жизнь, не то что у нас», — размышлял Серомышин. Однако следовало спешить на осмотр трупа. Простившись с Соловьевой и пообещав ей обязательно задержать бандитов, Серомышин отправился в адрес указанный дежурным. Серые будни продолжались.