Шай все-таки вырвалась из хватки Зу, а затем взяла платок, протянутый Гаотоной. Промокнула рану. Боль уже почти унялась.
Шай бросила гневный взгляд на клеймящего. Тот самодовольно ухмыльнулся. Губы его были белесыми, полупрозрачными, словно кожица слизняка. Кивнув Гаотоне, он набросил на голову капюшон, вышел из комнаты и даже дверь за собой бережно затворил.
Шай с трудом восстановила дыхание.
В работе клеймящих не было ни изящества, ни мастерства, а наличествовали лишь обман да кровь! Зато их методы были чрезвычайно действенны. Если Шай попытается бежать, клеймящий, запечатавший ее кровью дверь, сразу об этом узнает. К тому же в его распоряжении свежая кровь, настроившая печать на Шай. С ее помощью неживые питомцы смогут настичь беглянку, куда бы она ни направилась.
Гаотона вновь опустился на стул.
– Надеюсь, понимаешь, что с тобой произойдет, если вдруг осмелишься на побег? – по-отечески спросил он.
Шай посмотрела на него со злостью.
– Теперь видишь, поддельщица, насколько критична наша ситуация, – мягко продолжал он. – Если попытаешься бежать, мы без колебаний отдадим тебя клеймящему, а твои кости станут его новым питомцем. Никакой иной платы за работу он не запросил. Так что, не откладывая дело в долгий ящик, приступай к работе. Если сделаешь все, как тебе велено, избежишь незавидной участи.
День пятый
И она приступила к работе.
Начала Шай с изучения официальных отчетов о жизни императора.
Мало кто понимал, что создание подделки требует серьезнейшего погружения в исходный материал. Вообще-то, любой желающий мог бы освоить искусство подделывания, обладай он твердой рукой и умением не упускать из виду даже самые мелкие детали. А еще ему необходима была готовность тратить недели, месяцы и даже годы жизни на нудную рутину, итогом которой, быть может, и явится идеальная печать души.
Но Шай не располагала годами на предварительную исследовательскую работу, ей было отпущено менее ста дней. Поэтому она читала второпях, страницу за страницей, почти без сна и отдыха и постоянно что-то выписывала. Шай не сомневалась, что правдоподобно подделать душу другого человека за отведенный арбитрами непомерно краткий срок не удастся. Но она все же изображала кипучую деятельность, хотя на самом деле решала другую задачу. Готовила собственный побег.
Наружу ее не выпускали. Иногда в комнатенку притаскивали здоровенную бадью с теплой водой, и тогда удавалось умыться теплой водой и переодеться в свежую одежду, доставленную вместе с бадьей. И за Шай неусыпно присматривали. Не исключая даже того времени, когда она мылась, переодевалась или справляла естественную нужду единственным доступным здесь способом, а именно – сидя на горшке.
Каждый день приходил клеймящий кровью и обновлял оттиск печати на двери. И каждый раз ему вновь требовалась кровь Шай, и на ее руках появлялись новые неглубокие порезы.
А еще к ней частенько наведывался Гаотона – оценивающе наблюдал за тем, как она читает, но ненависти в глазах вроде не было.
Шай же, постоянно прокручивая в уме различные способы побега, вскоре осознала, что есть шанс все-таки втереться к престарелому арбитру в доверие. А затем, если повезет, и манипулировать им удастся.
День двенадцатый
Шай вдавила печать в столешницу.
Печать души оставляла осязаемый оттиск на любом материале. Шай повернула ее вполоборота. Краска не размазалась. Как-то один из наставников объяснил ей: происходит это потому, что печать соприкасается с душой предмета.
Шай приподняла печать над столом. На нем осталось яр-ко-красное рельефное изображение, как будто вырезанное искусным мастером. В тот же миг неказистый, неполированный кедровый стол преобразился в ладно скроенный, с тончайшей резьбой и серебряной инкрустацией на кромках столешницы и ножках. От безукоризненно гладкой, покрытой густым слоем лака поверхности отразился огонь стоявших перед поддельщицей свечей.
Только что читавший Гаотона выпрямился, а стоявший у двери Зу обеспокоенно дернулся.
– Что это? – требовательно спросил Гаотона.
Шай провела пальцами по крышке стола.
– От прежнего у меня были занозы, – сообщила она, удобнее усаживаясь на стуле.
Тот натужно заскрипел.
«Ты следующий», – решила поддельщица.
Гаотона, будто не веря, что перед ним не иллюзия, приблизился и прикоснулся к столу. Тот, разумеется, оказался настоящим.
– Драгоценное время на мебель потратила?