– Да, ваше величество, – сказал Гаотона.
Ашраван хмыкнул:
– Вам повезло, что гамбит удался. Вы могли полностью лишить меня способности думать, а могли и продать мою душу. Даже не знаю, как поступить. То ли наказать вас за своеволие, то ли вознаградить за риск.
– Поверьте, ваше величество, за месяцы, пока вы бездействовали, я себя и вознаградил достойно, и наказал.
С этими словами Гаотона вышел, оставив императора наедине с зеркалом.
Хорошо это или плохо, но империя вновь обрела императора.
Или, по крайней мере, его весьма и весьма точную копию.
Эпилог
День сто первый
И поэтому я искренне надеюсь, – вещал Ашраван перед представителями всех восьмидесяти фракций, – что своим появлением перед вами положил конец нелепым слухам. Заверяю вас, что тяжесть моей болезни была явно преувеличена. Нам еще предстоит выяснить, кто стоял за нападением, но убийство императрицы, поверьте мне, не останется безнаказанным. – Он обратил гневный взор на арбитров. – И разумеется, виновным не следует ждать прощения.
Фрава сидела, скрестив на груди руки. В целом она была довольна, но и привкус досады ее не покидал.
«Какие же тайные тропы проложила ты в его душе, маленькая воровка? – думала Фрава. – Но не обольщайся, мы их обязательно отыщем».
Ньен уже изучает копии печатей. Поддельщик утверждает, что сможет восстановить процесс их создания, но это потребует немало времени. Возможно, даже годы. Не важно. Главное, что в конечном итоге Фрава получит контроль над Ашраваном.
«Девчонка заблаговременно уничтожила все свои сколь-либо значимые записи. Умно, ничего не скажешь. Неужели воровка и впрямь догадалась, что на самом деле никто не копировал ее заметки?»
Фрава покачала головой и подошла к Гаотоне, сидевшему в одной с ней секции зала Театра публичных выступлений. Опустилась в соседнее кресло.
– Они верят, – мягко прошептала она.
Гаотона кивнул, не сводя глаз с обновленного императора:
– Никто не подозревает подмены. Никому и в голову не придет, что мы могли решиться на такую дерзость. Тем более что подобное деяние считается совершенно невозможным.
– Мерзавка приставила нам нож к горлу, – проговорила Фрава. – Теперь сам император – доказательство того, что мы совершили, и нам в ближайшие годы придется быть чрезвычайно осторожными.
Гаотона рассеяно кивнул.
О пылающие дни! Как же Фраве хочется убрать его с поста! Еще бы, ведь он единственный из арбитров поступает ей наперекор.
Перед самым покушением Фрава почти уговорила Ашравана снять Гаотону с должности.
К сожалению, разговоры на эту тему Фрава вела с императором только приватно. Шай не узнала о них, а следовательно, не знает и возрожденный император. Фраве придется либо начать задуманное заново, либо найти способ контролировать копию Ашравана через печать.
Обе перспективы ее ничуть не радовали.
Император на трибуне перешел к следующей части своей речи, в которой содержались призывы к единению.
– До сих пор не верится, что наши замыслы полностью воплотились в жизнь, – тихо сказал Гаотона.
Фрава фыркнула:
– Я с самого начала не сомневалась в успехе.
– Шай сбежала.
– Мы ее разыщем.
– Сомневаюсь, – возразил Гаотона. – То, что она оказалась у нас в руках, – чистое везение. Но полагаю, что проблемами ее побег нам все же не грозит.
– Она станет нас шантажировать, – сказала Фрава.
А еще подумала: «Или попытается придумать, как манипулировать императором».
– Не станет, – произнес Гаотона. – Она довольна результатом.
– Довольна тем, что осталась жива?
– Довольна тем, что на престоле теперь ее творение. Прежде ей удавалось обманывать людей тысячами, а теперь, воспользовавшись уникальным шансом, она одурачила миллионы… Целую империю! В этом-то и заключается красота содеянного ею, а разоблачение, конечно же, все испортит.
«Неужели старый дурак верит в то, о чем говорит?»
Его наивность частенько дарила Фраве возможность осуществлять своекорыстные планы. Она призадумалась: может, и впрямь сохранить ему нынешнее положение?
Фальшивый император между тем продолжал. Ему нравилось звучание собственного голоса – и эту его особенность Шай подметила верно.
– Он использует покушение как предлог, чтобы призвать нашу фракцию к более тесному сотрудничеству, – продолжил Гаотона. – Слышишь? Призывает нас сплотиться, вспомнить о дарованной предками первозданной силе… Слышала, он вскользь упомянул о том, что именно «Слава» распространяла слухи о его безвременной кончине? Как бы невзначай подрывает авторитет этой фракции. Ставка была на исчезновение императора, но, если Ашраван жив и здравствует, его враги, получается, остались в дураках.