Если бы мы не стали так близки сегодня, а продолжали держать дистанцию и общались только на территории академии, было бы легче. Во много раз! Раньше меня тревожили только непристойные сны, теперь к ним добавятся воспоминания, я буду как наяву чувствовать аромат его кожи, мягкость волос, нервное подрагивание пальцев на своей коже.
— И какой идиот ввёл этот идиотский закон? — выдохнула в сердцах, отстраняясь от любимого мужчины и пытаясь выползти из–под одеяла. — Семнадцать несчастных дней! Дней, не месяцев! — возмущалась, обращаясь к своему ненаглядному учёному. — А на Оркхе, между прочим, возраст согласия с шестнадцати. Ты с Оркхи!
Дамир сглотнул.
— Ида, лучше молчи. Ты не с Оркхи, так что…
Динамики вновь ожили: «Мы можем прописать её в родительском доме на Оркхе, разбудить Крис, чтобы подтвердила регистрацию. С натяжкой, конечно, но это может сработать. Я сама не разобралась в законодательстве планет, нужно больше времени для анализа, потому направила запрос Еве, она юрист, быстрее подскажет…»
Маруся болтала что–то ещё, но мы с Дамиром синхронно застонали.
— Ты меня ещё даже не поцеловал, но уже наградил ребёнком. Проблемным подростком, — добавила громко, чтобы кофемашина точно не упустила шпильку в свой адрес, а затем и вовсе строгим «родительским» голосом припечатала: — которому рано читать любовные романы!
Ответом послужил жуткий грохот, лязг и звон, мы испуганно переглянулись, вмиг выскочили из постели и побежали на кухню, где в картиной позе раскинулась леди актриса. Бежевый пол был залит водой, молоком, засыпан кофе, порционным шоколадом и осколками чашек.
Если бы не длительные и разнообразные тренировки, ни за что бы не заметила маленький нюанс — аккуратно спрятанную за графин с апельсиновым соком любимую чашку шефа. Качнула в её сторону головой, сдавая электронную интриганку.
— Маруся, — строго проговорил Дамир, — прекращай имитировать обморок, забирай «случайно оказавшуюся на столе» чашку шефа и иди в угол, ты наказана.
Самая несчастная во вселенной кофемашина всхлипнула, перевернулась на пузико, едва ворочая конечностями поднялась, не забывая при этом громко шмыгать носом и пускать по телу волну нервной дрожи, а затем опустила голову, выдвинула жутко скрипящие колёсики и медленно и печально покатила на выход.
Сердце дрогнуло, на глаза навернулись горячие слёзы, но я обзавелась неплохим опытом общения с проказницей и быстро взяла себя в руки.
— Сперва она должна убрать за собой и заказать новые чашки из тех денег, что ты обычно выделяешь ей на книги, — заметила нейтральным тоном.
— Ты права. Детей нужно сразу приучать к порядку и ответственности, — поддержал мою стратегию Дамир.
— А если они хорошо себя ведут, слушают старших и не вмешиваются в их беседу, можно поговорить об игрушках и ином вознаграждении, — стараясь не рассмеяться, добавила я разумно.
Выплывающая из кухни Маруся остановилась, направив в нашу сторону «ухо».
— И не проси, дорогая, до совершеннолетия я её возраст не повышу, не то начнёт гулять с мальчишками, пропадать до утра. Моё сердце не выдержит. Подросток, не более, — поставил условие «папуля» кофемашины.
Электронная артистка шмыгнула носом и икнула.
— Подростки изучают в школе отношения полов и физиологию, так что от романов в её юном возрасте вреда не будет, — авторитетно заявила я.
— Согласен, — не стал спорить Дамир. Да и как спорить, когда все усилия направлены на сдерживание хохота?
Сообразив, что самое страшное отступило, книг её не лишат, Маруся развернулась и посмотрела на нас так, словно это мы были её детишками. Неразумными и глупыми.
— Очень смешно! А теперь живо каждый в свою кровать! — рявкнула она, идеально скопировав интонации и голос мастер–наставника Тобиаса Крина.
— Есть! — ответила я, машинально вытянувшись в струнку. Затем поняла, что меня нагло провели, расслабилась и рассмеялась. — Ой, Маруся–Маруся, действительно, и что бы мы без тебя делали?
— Переспали бы, разумеется. У меня разве что платы не расплавились от ваших нежностей. Ты бы вылетела из академии с пометкой «неблагонадёжная», а он — на Оркху, и вы бы никогда больше не увиделись. Так что идите, детишки неразумные, спать, а затем думайте, как обеспечить меня полноценной семьёй. Юмористы доморощенные. Придумать только, подросток! Да я здесь самая разумная!
Маруся демонстративно закатила глаза, забрала чашку шефа, спрятала её в самое надёжное место на Аруане — в свой блестящий животик, и направилась на выход, не забыв активировать робота–уборщика.