Космическая чума
Сборник
Гэри Вульф (Вольфганг Хольбайн)
Кукла-чудовище
1. Актер кукольного театра
Мимо проехала машина. Узкий пучок света слабо отразился от сырой кирпичной стены, скользнул, словно невесомая рука, по черному прямоугольнику двери и исчез.
Сэм Корвейн продолжал неподвижно сидеть на корточках в своем укрытии, пока шум мотора не затих в ночи. Заколотившееся сердце почти успокоилось. Он поднялся из-за кучи картонных коробок и контейнера для мусора и, пригнувшись, шмыгнул к двери.
Он вовсе не боялся, просто вел себя с осторожностью, выработавшейся в нем благодаря ремеслу, которым он зарабатывал себе на хлеб насущный.
Он инстинктивно реагировал на каждый подозрительный шум, на любое движение. Сейчас он прижался к стене, недоверчиво оглядывая улицу и касаясь чуткими пальцами дверной ручки.
Он замерз.
Для этого времени года было прохладно, а полчаса назад внезапный ливень промочил до костей его и Торнхилла.
Может быть, поэтому руки слегка дрожали, когда он ощупывал гладкую дверную ручку и узкую щель автоматического замка с секретом.
— Сэм, ты разобрался? — прошептал за его плечом Торнхилл.
Голос Торнхилла заметно вздрагивал, а дыхание было прерывистым. Корвейн подавил смешок. Торнхилл был неплохим парнем. По крайней мере, в будущем он мог бы стать одним из тех, с кем Корвейну пришлось бы конкурировать. Но пока для Торнхилла это было первое большое дело. До сих пор он пробавлялся сигаретными автоматами и случайной работой. Ничего удивительного не было в том, что он нервничал.
Корвейн кивнул, еще раз быстро посмотрел по сторонам и вынул из кармана связку ключей и отмычек. Кажется, они с Торнхиллом были здесь одни, и нужно было не терять хладнокровия. Три ночи он занимался тем, что зондировал окрестности.
Склад был расположен в старой индустриальной части Лондона, безотрадной, почти пустынной местности.
Ближайший полицейский мог добраться сюда не меньше чем за час. За это время они со своей добычей будут уже далеко.
Торнхилл тревожно шевельнулся. Грубые каблуки его ботинок щелкнули по голому кирпичу. Этот звук примешался к еле слышным завываниям ветра. Сумеречный, мертвенный свет, обшарпанные стены и груды отбросов вокруг создавали зловещую, пугающую атмосферу. Во всяком случае, так казалось Корвейну. Он отбросил эти мысли, собрав сердитые морщинки на лбу, встал на колени и включил фонарик. Батарейки уже подсели, но тусклого желтого света хватило для того, чтобы выбрать нужную отмычку. Он сунул ее в замок, потом повернул два раза направо, затем налево и довольно усмехнулся, когда, наконец, раздался еле слышный металлический щелчок. Он отступил назад и театральным жестом толкнул дверь кончиками пальцев.
— Входите, пожалуйста, господин. Открыто.
Торнхилл засмеялся, но смех его был неестественным, в нем чувствовалось напряжение. Сгорбившись, он прошмыгнул мимо Корвейна и исчез в здании. Корвейн еще раз огляделся и тоже скользнул за дверь, закрыв ее за собой.
Внутри было абсолютно темно. Взломщик постоял с закрытыми глазами, пытаясь отделить посторонние звуки от громкого биения своего сердца. Откуда-то слышался слабый монотонный скрип — ставень, а может быть, это кусок незакрепленного кровельного железа, который дрожал от ветра. Корвейн знал звуки пустого помещения. Дом, который стоит пустым, не должен молчать — наоборот. Каждый дом имеет свой собственный голос, очень характерный.
— О’кей, — сказал он громче, чем, в сущности, было необходимо. — Ты можешь зажечь свет.
Справа, оттуда, где стоял Торнхилл, послышался легкий шорох, потом на пол упал овальный свет от карманного фонарика. Маслянисто поблескивала лужа. Ящики и картонки — в основном разорванные и пустые — громоздились в ужасном беспорядке, а на полу лежал почти сантиметровый слой пыли. Корвейн удовлетворенно кивнул. До сих пор то, что говорил его осведомитель, подтверждалось.
— Посвети-ка направо от меня, — пробормотал он. — Где-то там должна находиться лестница.
Торнхилл безмолвно повиновался. Пучок света скользнул дальше по ящикам, пробежал по куче отходов едва ли не метровой высоты и наконец, остановился на тонком плетении винтовой металлической лестницы. От нее была протоптана в пыли широкая дорожка — доказательство того, что, по крайней мере, часть помещения была обитаемой.
— Хорошо. Идем.
Торнхилл заколебался. Корвейн обернулся, но смог увидеть только расплывчатый черный силуэт своего напарника, который смутно вырисовывался за тусклым конусом света.