* * *
Ноябрь 1986 г.
Группа курсантов военного училища готовилась к заступлению в караул. Принимая во внимание, что основанная часть делала это впервые, командиры отделений, в отличие от основной массы абитуриентов поступивших в училище из рядов армии, могли в полной мере почувствовать свою значимость и осведомленность в этом вопросе по сравнению с «духами», коими обзывали пришедших в училище со школьной скамьи. За время подготовки к караулу уже большая часть курсантов заработала внеочедные наряды и иные виды как официальных, так и не официальных взысканий. Подготовка включала зазубривание соответствующих статей устава Гарнизонной и караульной службы наизусть, практическое изучение порядка заряжания и разряжания оружия, отработка порядка действий часового в различных условиях. Смирнов воспринимал это легче однокурсников в связи с тем, что раньше, за время посещения стрелковых секций, у него на уровне инстинкта уже сформировались правила обращения с оружием. В результате, те незначительные нарушения, связанные прежде всего со спецификой организации учебного процесса в армии, не влекли за собой производство случайного выстрела, что и являлось самой важной целью занятий. Большинству курсантов это давалось значительно труднее. Огромное количество новой информации некоторых просто сбивало с толку. Никто не мог понять, зачем нужно с точностью до знаков препинания учить это проклятый Устав и такое вносило еще большую сумятицу в процесс подготовки.
В последствие, Смирнов на практике смог оценить выражение- Устав гарнизонной и караульной службы написан кровью! Так же Александр позже смог понять причины этого сумасшествия и нервотрепки. А причина оказалась более чем простой. Командование роты тогда предоставило возможность вновь назначенным на должность командиров отделений из числа военнослужащих- «срочников», проявить себя как младших командиров, обязанных не только уметь командовать личным составом, что конечно важно, но и самое главное - научить подчиненных тому, что они обязаны усвоить. А вот этих педагогических навыков у вчерашних солдат как раз то оказалось совсем не много, как и необходимого в этих случаях терпения и такта. Хочу отметить, что в процессе дальнейшей учебы все командиры отделений из числа солдат оказались замененными на курсантов, поступивших в училище со школьной скамьи. И сделали это вполне обоснованно- ничего в этом мире не может существовать без качественного улучшения. Имея на начальном этапе некоторый объем знаний и навыков, никто из командиров отделений не приложил своевременно усилий к их развитию. В результате, так называемые «духи» в процессе учебы смогли обойти «уважаемых дедушек Советской армии» и потеснить их. То, что безотказно работало среди солдат, в условиях военного училища оказалось отброшено без сожаления по причине полной не состоятельности.
Так вот, имея значительный опыт обращения с огнестрельным оружием и, соответственно, прекрасно зная меры безопасности при обращении с ним, Смирнов, имел возможность не отвлекаться на уже знакомые темы, и поэтому попытался понять смысл затеянного младшими командирами шоу. В результате этого Александр пришел к выводу, что цель занятий относительно проста. Во-первых, необходимо исключить возможность несанкционированного выстрела и всех негативных последствий этого. А во-вторых, вложить в головы вчерашних школьников правила и принципы действий караульного и часового, в том числе во взаимосвязи с правилами правильного применения оружия- все таки караул являлся вполне настоящим, и патроны им предстояло получить боевые.
При всей кажущейся простоте задач, их реализация в той обстановке казалась неосуществимой. В то время Смирнов так и не смог понять, почему так происходило, но через много лет осознал, что обучающим, которым «вдруг» поручили учить новобранцев, самим не хватало необходимых навыков и знаний. А гонор «дедушки Советской армии» к несению караульной службы никак не относится. Стараясь, что бы его не заподозрили в зазнайстве, Смирнов, на очередном перекуре, попытался осторожно попытался донести до сознания сослуживцев, что оружие в первую очередь предназначено для убийства живых существ, и это его основное предназначение.
Оружие не понимает, что кто-то относится к категории хороших парней, а кто-то плохих, что кто-то является хозяином оружия, и многое другое. Это правило необходимо не только узнать и выучить, в это необходимо поверить как в Господа нашего, без каких либо сомнений и ограничений. Кто сможет уверовать в это, тот и сможет общаться с оружием, а кто нет- лучше обходить его, оружие, стороной. Причем, это правило касается не только огнестрельного оружия, а оружия вообще.
Второе, на начальных этапах обучения есть один непререкаемый принцип обращения с оружием- каждый раз необходимо мысленно представить, что ты собираешься предпринять, а только потом делать. И при этом, не имеет значения как быстро, и как ты будешь выглядеть со стороны при этом. Лучше прослыть «тормозом», чем погибнуть самому или послужить причиной гибели других. Не знаешь, что делать- замри и подумай. Ничего не придумал- стой неподвижно.
Кто-то принял эту информацию с интересом, ну а кто-то посоветовал заткнуться. Вместе с тем, при проведении последующих занятий обстановка немного разрядилась, хотя шутки по поводу «тормознутых духов» имели место во множестве. Впрочем, при проверке полученных знаний офицерами роты, в целом, все оказалось немного лучше, чем ожидалось.
Так к чему все это? При указанной подготовке, некоторые курсанты старались показать свои знания с каким-то нездоровым рвением. Все их движения красноречиво показывали всем остальным, а больше всего командирам, что они являются эталоном познаний и исполнительности. Таких людей Александр встречал в последующем в армии довольно часто, однако, они никогда не составляли ее основу. В основном, военнослужащие относились к исполнению возложенных на них обязанностей по показному спокойно, как бы с небольшой ленцой, но, на грани допустимого. Такое поведение считалось своеобразным шиком, так как подразумевало высокую выучку военнослужащего, а иное приводило к наказанию за лень со стороны взбешенного начальства.
После развода и прибытия в караульное помещение, Смирнов обратил внимание на то, с какой осторожностью командир взвода, заступивший начальником караула, контролирует процесс заряжания и разряжания оружия. При очередной смене часовых, начальник караула пошел с ними проверить посты. В поведении разводящего, заместителя командира взвода, так же поступившего в училище уже будучи солдатом, однако, так и оставшегося единственным на своей должности до окончания училища, так же чувствовалась некоторая напряженность. Когда они подошли к границе поста, курсант, стоящий на посту, подозрительно долго не останавливал их традиционным окликом, «Стой! Кто идет?». В свете фонарей смену и часового видно хорошо, и Смирнов вдруг кожей почувствовал возрастающее напряжение своих командиров. Когда до часового осталось около 50 метров, начкар тихим голосом вдруг приказал остановиться и лечь на землю. Более нелепого приказа Смирнов не ожидал услышать, однако, вбитая за несколько месяцев привычка подчиняться, сделала свое дело. Александр огляделся, и выбрав место посуше, прилег набок. Шинель противно потяжелела набирая воду. В это время взводный сладко- елейным голосом окликнул часового.
-Часовой! Курсант! Смена идет . . . .
Фразу оборвал лязгающий звук затвора, и сразу за этим последовала длинная автоматная очередь. Смирнов впервые в жизни услышал как свистят пули, и запоздало вспомнил солдатскую поговорку, что не надо боятся пули, свист которой слышишь, ибо, ту, что тебя убьет, ты точно не услышишь.