Где одинокой лампы тусклый свет
Своей рукою укрывает стыдливые признания,
Нечаянно украдкой оброненных,
Беспечных и безудержных влюбленных,
Произнесенные под аркой у полуразрушенных пальметт.
Рукопись
Рукопись. Корабль бумажный, где тело его белый лист, а кровь его чернила.
Спуская на воду, с руки, от плоти отрывая,
Как белое перо, как облако небесного крыла.
Дрожит, колышется, в речной слюде мерцая.
Он невесом и хрупок и наивен, будто бы дитя,
Но так отважен, и так отчаянно мечтает о далеком крае,
Чтобы попутный ветер, нежно и любя,
Взяв за руку, довел его до края.
И тело площади насытится толпою
…
И тело площади насытится толпою,
В калейдоскопе лиц лишь прошлого былая мгла.
И смоет вечности безбрежною волною,
Чрез сотню лет от них не станет и следа.