Малик помогал мне изучать трактаты древних и заставлял учить древние рода, объясняя это жизненной необходимостью. Метка Ан Брадос представляла собой скопление родинок отдаленно напоминающие звезду, если провести линии сквозь родинки.
— Когда я соберусь жениться, то на мне и избраннице появится четкая метка. На наших детях будет метка в виде точек (это он имел в виде родинки) или потемнения (родимые пятна), пока они не найдут вторую половину.
Я оголила руку, метка Сорина будто стала светлее. Ан Брадос сказал, что метки светлеют только после смерти одного из помеченных, а Андос жив и здоров и даже несколько раз порывался наведаться в гости.
— По закону Сорин может предъявить права на меня, — этот вопрос волновал меня больше всего. Конечно, семья Ан Брадос имела на меня свои планы, но к ним я как то привыкла, а вот дом Андос казался темным лесом. Ведь чувствовать себя вещью не хотелось. Чем больше я узнавала про политические интриги в прошлом, тем больше убеждалась, что попади я в руки семьи Сорина, долго не прожила бы. Но как долго меня смогут прятать, выдавая за чужую невесту?!
Малик
Я смотрел на нее и понимал, что не могу дотронуться. Эта девушка меня привлекала. Мне нравился ее запах, словно аромат весенних трав на солнечном Каире. Где два солнце — одно выжигает планету полностью в первой половине года, второе — возрождает растения из мертвых своим голубым светом.
Я уже давно осознал, что будь чуть ближе, то поступил бы не лучше Сорина и поставил бы космическую метку. Возможно, перебив метку светловолосого безумца. Как когда-то сделал мой предок.
Эта история передается из уст в уста по-разному в наших двух семьях. Род Андос утверждает о подлоге, а род Ан Брадос рассказывает прекрасную легенду о любви.
Когда-то давно жили два брата-близнеца Андос — Веран и Шилан. Верану-старшему сыну и наследнику рода — пророчили великую роль в жизни всей Юмы. Шилан должен был стать просвещенным в хранители тайн, попросту в библиотекари. Почетная роль советника императора.
Один должен был взять в жены девушку из древнего рода Малию Ан Бра и тем самым укрепить позиции семьи; другой стать его главным помощником. Но судьба распорядилась по-другому.
Веран запечатлел невесту на себя, которая безумно обрадовалась, узнав кто ее жених. Лишь позже раскрылась страшная тайна, что девушка увлекалась древностями и часто ходила в старое хранилище — библиотеку, где встретила истинную любовь Шилана. Строптивая девушка не смирилась и в день свадьбы из двух мужчин выбрала Шилана, одарив меткой. Древняя кровь перекрыла более слабую метку. Так Шилан получил власть и положение, а о роде Андос на время забыли, пока не родился дед Сорина — властный и беспринципный человек. Но это уже совсем другая история.
Я желал видеть Сокию своею, но долг перед родом превыше плотских желаний. А любовь быстро проходит. Да и я не Малия чтобы пытаться перекрыть метку Сорина, сильнейшем в нашем роду был Пинер, но он уже мертв. А с Иеном нас разделяли лишь возраст и опыт.
Сокия заправила за ухо прядь своих золотых волос, чуть откинув назад голову. Жаркая волна охватило мое тело. Я даже потянулся к девушке, но пристальный и удивленный взгляд заставил разум вернуться к реальности.
— Что-то не так? — поправляя прическу, спросила марианка. Ее голос был полон волнения и тревоги. В голове промелькнула шальная мысль о том, что я также не безразличен Софии.
Моя левая рука очертила треугольник на ее губах, а правой я подхватил девушку, приобнимая. София вскрикнула от неожиданности. Я чувствовал, как быстро стучит ее сердце; как от волнения поднимается грудь; а глаза заволакивает туманом. Эту особенность девушки я заметил еще пару месяцев назад, когда только привез марианку на Юму.
Притяжение, что рождалось при одном взгляде на девушку пугало, будто кто-то извне руководил моими желаниями, толкая ближе к марианке. Но эта мысль угасла так же быстро, как и родилась стоило Софии сделать глубокий вздох.
Я задохнулся от собственной смелости. Безумие захватило разум. Одно прикосновение к ее оголенному плечу заставило дрожать все тело. Я желал, чтобы это создание принадлежало только мне одному. Как ненормальный я целовал ее руки и красные от смущения щеки. Но София не сопротивлялась, отдаваясь в мои руки. Мягкие сладкие губы, словно сочные фрукты, сминались под моим натиском. Я зверь, что терзает плоть своей жертвы.