— Я нашел Карию с разбитой головой в закрытой каюте. Светлые волосы пропитались кровью, приняв красный оттенок. Губы потеряли свой алый цвет, став бледными, как лицо. Длинные ресницы и темные брови шли в резкий контраст с белизной образа.
Оказав первую помощь, попытался привести девушку в чувства, но услышал лишь вздох. Пришлось брать создание на корабль отца.
Армар полный негодования сменил гнев на милость, как только взглянул на прекрасное создание. А когда Кария открыла глаза мое сердце также было покорено. Один глаз имел два зрачка и синюю радужную оболочку. Другой был наполнен цветом неба над Юмой фиолетовый с белыми вкраплениями облаков.
Нивер с грустью взглянул на свои руки, улыбнулся.
— Старость пришла так быстро, а тогда казалось, что я смогу изменить уклад целого мира. Но не спас девушку, что доверила мне свою душу и тело, — заключил отец.
Дорога на Юму заняла несколько месяцев. Арамар выступал против брака с Валенсией, поскольку женщина имела дочь от погибшего супруга. Вдова сразу не приглянулась старику. Оттого он зацепился за любопытный взгляд сына к незнакомки.
— Безумное путешествие и страсть, которая возникла между мной и твоей матерью, подогреваемая одобрением Армара, затопила меня с головой. Я совсем позабыл о жене и сыне подростке Иене.
В родовой дом Кария попала, как личная прислужница твоего деда. Старику доставляло удовольствие мучить ревностью Валенсию. Эта блажь вылилась в кровавые слезы, когда в отпуск из военной академии вернулся Иен. Улыбчивый жизнерадостный мальчик, что с легкостью преодолевал все препятствия и не сломался на первых кругах испытаний, сохранив честь родового дома.
Иен поразился красота и тонкостям манер новой игрушки деда, который часто привозил из своих путешествий благодарных созданий, что и ныне служат в нашем доме. Кария говорила и держала лицо, как девушка из хорошей семьи. Трудно было разглядеть в ней простую служанку. Но о прошлом девушка никогда не рассказывала, как и том что случилось на корабле, в котором ее нашли.
Я не сразу заметил интерес Иена к моей тайной возлюбленной, а когда заметил было поздно. Твой старший брат словно с ума сошел. Вбил себе в голову, что должен обязательно вернуть Карию домой, при этом выступая в роли главного спасителя.
Девушка всячески избегала общения с Иеном, но он был ее одержим. Чем чаще она отказывала ему, тем более жестокими были его поступки.
Он даже устроил собственные похороны.
На этих словах я перебил отца:
— Разве такое возможно? — наставник уже рассказывал об способностях Иена, но я решил сделать вид, что мне ничего не известно.
— Перераспределил жизненные потоки и, практически умерев, твой брат покинул академию. В наказание получил глаза полные крови. — вскользь обмолвился Нивер, а потом быстро продолжил рассказ о Карии.
— Когда ты родился, Иен словно помешался. А узнав о том, что отцом ребенка являюсь я, перестал общаться с семьей и завалил испытания кругов.
В себя его привела только гибель Карии. Случайность, которую я не смог предотвратить. Нападение арнараны, которую впоследствии приручил Иен и дал имя Кара — кара за смерть марианки. Она всегда была рядом с ним, как воспоминание о гибели возлюбленной.
— Значит, вот каким образом ко мне могла прилипнуть космическая метка Софии. Я наполовину марианец. Похожая кровь в сочетании с напитком жизни, как и предполагал Кресан Ан Пауис.
— Бывший советник гораздо больше знает, чем нам думается. Вот только марианцы не способны ставить метки. Не в их это природе.
Нивер замолчал, посчитал историю достаточно полной для моих ушей. Я не стал настаивать на подробностях, поняв самое необходимое. Иен хитер и расчетлив. Отец не станет помогать мне, раз не пожелал поведать о семейной тайне.
— Ты не прав! Иен из светлого мальчика с широкой улыбкой превратился в холодного замкнутого монстра. Так он пережил смерть Карии.
Я похлопал глазами, поняв, что несколько последних умозаключений сказал вслух.
— Не стану помогать тебе, ибо ты повинен, — продолжил тем временем Нивер, — Мешать не буду, потому что сын мой. Если сможешь найти самостоятельно выход из сложившейся ситуации, встану на твою сторону.
С этими словами отец встал и направился к выходу. К самой двери повернулся ко мне и произнес: