Выбрать главу

Но тут женщина сказала фразу, что заставила брата сменить гнев на милость.

— Я знаю путь во дворец императора!

Утра никто ждать не стал. Иена одели в специальный костюм, который использовался для космических боев, где возможна разгерметизация корабля. Облачение помогало двигаться без проблем, хоть и придавало образу массивности и агрессии.

Мила провела тропою лабиринтов.

— Лабиринты не наша постройка, — начала рассказ женщина. — Они существовали во времена копиров. Эти создания тесно взаимодействовали друг с другом…

Дальнейший экскурс в историю слушать не стал, потому что новой информации о копирах не последовало.

Иен следовал рядом. Несмотря на громоздкость костюма, механизмы двигались бесшумно. Выражения лица под маской понять невозможно, как и угадать кто скрывается в военном облачении.

Все-таки Сорин тот еще пройдоха. Смог достать пусть не последнюю разработку, но довольно современный вариант защиты. В доме Ан Брадос хранилось парочку таких костюмов, но за ненадобностью они покрылись вековой пылью и ржавчиной, отчего нещадно скрипели.

— Думаю, это судьба! — вдруг неожиданно заговорил со мной брат.

— Что ты имеешь ввиду? — удивился его словам.

— Встреча на Марине. Неожиданное совпадение, которое привело Софию на Юму. Ваши с Сорным метки. Хотя, тут и я постарался.

Я запнулся, будучи шокированный признанием Иена. Но мужчина решил покаяться во всей своих грехах, но видимо, он их таковыми не считал.

— Когда Александр рассказал мне о путешествии Софии на Землю. Я сразу сообразил, с кем пыталась меня сравнивать девушка. Стоило сыграть на ее наивности, что я успешно и сделал. Для большей убедительности напоил девчонку живою водой. Она сама не поняла, как сделала глоток из моих губ.

Иен мог не договаривать. Я сразу сообразил, почему на Сокии возникла метка Сорина. Живая вода имеет множество вариаций использования и комбинаций состава. Правда, эффект непродолжителен. Вкусив сладость с уст брата, на время марианка приобрела свойства крови жителей Юмы, оттого космическая метка Сорина засияла на плече.

— Я хотел предъявить права на трон Юмы, использовав более древнее создание, — проговорил Иен, совершенно не стесняясь. Потом повернул голову и глянул на меня. В маске бликовал свет от искусственного источника, который кружил над нашими головами. Не рассмотреть какие эмоции испытывает брат.

— Ты желаешь знать, как бы я обошел проверки на родство Дитов с копирами? Ответ прост — Кресан Ан Паиус. Он давно подменил пару образцов.

Услышав об этом, Сорин метнулся к нам и начал судорожно расспрашивать об обряде, ведь совсем скоро Виктор будет проходить такую проверку.

— Бывший писарь не станет ему помогать. Не зря Кресан столько лет скрывал настоящего императора, — успокоил друга брат. А вот в моей душе поселилось нехорошее предчувствие.

Дорога оказалась длинной. Изможденный рухнул на земляной пол. В этом месте заканчивались постройки копиров и начинались творения наших предков, которые охотились за коренным населением Юмы.

— Как тебе удалось выжить? Ведь отдав мне свою силу, ты потерял возможность на восстановление, лежа в семейном склепе.

— Обещание данное Софии стало якорем, что привязало душу к телу. А мать не дала снова вернуться в туманы близ озера душ.

Валенсия снова спустилась в подвал, где так уютно расположились на вечный покой предки Ан Брадоса. Мрачность и сырость наводила тоску. А не погребенное тело старшего сына рождало слезы. Женщина, как обычно прошла вокруг, присела на край каменном холодной плиты и стала просить богов разных миров вернуть ей сына. И когда произнесла имя Марины, которой поклоняются марианцы, Иен изогнулся дугой и сделал слабый вздох.

— Зачем вообще было связываться с Анитой? Змея никогда не вызывала у меня доверия, — бухтел на брата.

— Это оттого, что ты видишь вещи в истинном свете, но только те, к которым внимательно присматриваешься, — заключил Иен со смешком. — Анита была приближена к императору. Совет давно подозревал, что с Виктором творится неладное. Многочисленные проверки здоровья не выдали ни одной проблемы, при этом мужчина за несколько лет постарел, словно прожил две сотни лет. Перепады настроения и внезапные вспышки гнева настораживали родовые дома, которые были посвящены в тайну нездоровья господина. Его словно выпивают изнутри, превращая мужчину в чудовище.

Я закончил за брата:

— А потом начались пропажи и смерти членов совета и их семей.