Наконец Трамбле выдавливает шепотом:
- Там бабы!!!
Бородатые, свирепые бойцы-десантники, с выпученными глазами, плотоядными улыбками на толстых губах совсем не похожи на интеллигентных членов экипажа и специалистов.
У каждого на поясе лучевой пистолет, телескопический кинжал, лассо, сети и прочие приспособления для убийства и пленения. Наставник, кряхтя, встал на цыпочки и похлопал одного из головорезов по плечу. Опустился, погладил любовно живот:
- Верные слуги Всевышнего! Пришел ваш день! Покажите свою доблесть во славу Аллаха! И вот вам доказательство его великой милости - на станции есть женщины! Я вам обещаю: эти женщины будут ваши, завоюйте их в бою! Каждый должен выполнить свою задачу и каждый получит награду!
Команда прижалась к стенам шлюзовой камеры. Светильники на шлемах притушены почти до минимума. С другой стороны затаилась еще одна группа.
Снаружи раздался шум механизмов, постукивание, открылась наружная дверь шлюза. Несколько минут автоматической проверки, наконец, медленно поднимается и вторая дверь.
Кто-то заходит, с грохотом что-то роняя и чертыхаясь.
- Они там что, совсем ужрались? Где ж они пойло берут, несчастные?
- "Кеглевича" увели из контейнера, - раздается смех.
- Распустились, блин, на блатной работе-то. Им бы наших начальниц.
- Нет, пусть лучше бы нам такую халяву. Эх...
- Э-э-э-э-э-эй!!! Придурки!!!
- Да где же тут у них свет?
Загорается свет. Двое негров в синих комбинезонах работяг озираются растерянно.
В это время на них стремительно набрасываются боевики:
- Ого, похоже мы сцапали пару жирных шишек!
Скрученные и ничего не понимающие работяги переданы в руки второй группы.
Команда устремляется в недра станции.
Изображение поступает прямо с камер, установленных на шлемах десантников. На одном экране - коридор со светящимися лампами. Боковая дверь открыта. Какой-то электронный мыслительный центр, там работают несколько девушек. Они поднимают глаза, смотрят с недоумением и ужасом. Начинается свалка. Некоторое время на экранах только боевики, мелькают их озверевшие лица, вдруг они хватают оружие и начинают крушить все вокруг.
Капитан хватается за голову:
- Идиоты! Прекратить!!!
Наставник делает успокаивающий жест рукой:
- Бойцы видят в этом всем творение Шайтана... Дайте им удовлетворить справедливый гнев.
На экране снова летящий навстречу коридор, слышен топот ног и короткие выкрики. Вдруг завыла сирена, замигали огни.
- Так, проснулись... Поторопитесь!
В этот момент впереди коридор начинает сжиматься. Стена. Мелькают ноги, бьющие в стену, кулаки, потом все отбегают, удары лучеметов, яркие вспышки. Безрезультатно.
- Назад, в корабль!
Снова коридор, тяжелое дыхание, топот.
Впереди выросла еще одна стена.
- Ловушка!!! Шайтан!!!
Наставник поворачивается к капитану:
- Велите закрыть шлюзовую камеру.
- Как? А эти?
Наставник пожал плечами:
- Они шахиды...
Сжал что-то в руках. Экран заливает ослепительный свет, начинается сильнейшая тряска, все падают с мест...
- Теперь им не до нас. Капсулы!
- Все готовы? - кричит Трамбле.
На пульте зажигаются одна за другой десяток зеленых лампочек.
- Пуск!
В окне рубки видны стремительно идущие на абордаж кораблей капсулы, в полной тишине они приближаются к аварийным люкам.
Вдруг очертания кораблей начинают мутнеть, будто покрываясь мыльным пузырем, сверкающим на солнце.
Наставник повернулся к одному из специалистов:
- Вебер, что это там такое?
Тот в отчаянии :
- Это защита! Они включили поле!
Капсулы совсем близко. Они буксуют, защита прогибается под ними. Наконец, все капсулы отбрасываются назад, они кружатся вокруг кораблей, а пузырь вокруг становится все менее прозрачным. Но тут одна шлюпка делает выстрел из лучемета. Другая запускает "Касам".
- Не стрелять! - орет Вебер.
Луч зеркально отражается от защиты и бьет в капсулу. Капсула вспыхивает. "Касам" тоже отлетел, вернулся и разнес шлюпку на куски.
- Всем вернуться на корабль! Отходим! - Капитан повернулся к Веберу. - Защита та же?
- Она самая...
- Значит, и тут побывали?
- Или те наведываются, скорее всего...
Наставник сжал кулаки:
- Проклятые сионисты! Итбах аль-Яхуд!
II.Нью-Йорк
- Прочь с дороги!
Джонс отскочил в сторону. Мимо прокатилась электрическая повозка. Внутри с важным видом восседал вельможа в богатом халате и белом тюрбане. Его заплывшие глазки равнодушно осмотрели испуганного студента. Бородатый водила свирепо прикрикнул на него:
- Ты чего о себе возомнил? Это дорога не для плебеев!
Машина с грохотом понеслась дальше по ухабам и рытвинам одной из центральной улиц города, Салахаддин-стрит.
Из под колес полетели брызги.
Джонс увернулся. Еще не хватало запачкать новенькую форму космического миротворца.
Действительно, возомнил. Он из класса обращенных во втором поколении. Только его дети смогут считаться полноценными умиротворенными, да и те навсегда останутся только гражданами третьего класса после ведущих свой род из метрополии истинных мирных и афро-умиротворенных.
Приближалась еще одна повозка, попроще и без шофера. Ей самолично управлял огромный негр в традиционном африканском одеянии. Студент Академии Джихада решил держаться боковой дорожки, для простолюдинов. Здесь его форма встретила восхищенные и завистливые взгляды бородатых оборванцев и голоногих мальчишек. Укутанные в черное женщины стреляли глазками через прорези бурки. Но приходилось все время смотреть под ноги чтобы не вляпаться в помои, стекающие из под каждого забора. Они собирались в небольшие лужицы, а оттуда сливались в непрерывный мутный ручей вдоль дороги .
Салахаддин-стрит тянулась через весь город, чуть не до самых развалин Манхэттена, мертвые глыбы небоскребов которого громоздились на горизонте как какие-нибудь фантастические скалы. Там давно никто не жил, и только иногда вдруг раздавался оглушительный грохот, и туча удушливой пыли накрывала город, - еще одно мертвое чудище рухнуло.
Джонс повернул на Шейх-Ясин-роуд, потом в узкий проулок Кадиров-алли.
Здесь все было в скособоченных заборах, частично цементных, частично сколоченных из чего попало. Над многими заборами была натянута ржавая колючая проволока - бандитские налеты в городе не редкость.
Все было такое старое, родное, прямо из детства. Даже в груди защемило.
Джонс приподнял щеколду знакомой калитки.
Во дворе возился со скудным огородом седой бородатый человек, он с трудом разогнулся и, широко раскрыв глаза, воззрился на вошедшего.
- Да это же... Мухаммед! Сынок вернулся!
Из пристроенной кухни вышла, вытирая полотенцем руки и на ходу набрасывая платок на седые волосы, изможденная женщина.
- Отец! Мама... - бросился обнимать их Джонс.
- Тебя отпустили?
- Осталось совсем немного, видите, даже форму уже выдали! Пока вот получил две недели отпуска перед практикой.
Он подозвал с опаской поглядывающих на него братьев:
- Вас и не узнать. Совсем большие... Кстати, а где Надия?
Мать опустила глаза:
- Она уже выросла... Ее взял в жены хан Абдулла из Нью-Джерси. Выкупа у нас не было.
- Как? Ведь она же сестра космического миротворца! Я в элитных частях, что за выкуп еще?
- Только наложницей нельзя... А он ее взял в жены, к тому же назначил любимой женой на целый год... Может так даже лучше.