— Стало быть, ты хочешь сказать, что, — Джосс икал от смеха, — что… что твой замечательный сьют со всеми своими прибамбасами трет тебе… кое-где?
Эван побагровел вплоть до коротко стриженных волос и злобно посмотрел на Джосса. Но потом его лицо искривила усмешка.
— Подожди, малыш. Подожди. Но ты прав. — Как только признание было сделано, он тоже начал смеяться. — Трудно идти в драку, когда создается впечатление, что ты надел трусы не того размера. Прыгну разок не так, Джосс-бах, и петь мне в хоре сопрано!
Джосс уставился на друга и напарника, и в его голове закопошилась цитатка. Он закашлялся — это было бы нечестно. Но ведь Эван не поймет же…
— Тогда… иди и смени… броню! — сказал он и чуть было не осекся.
Эван с великим достоинством воззрился на него.
— Все время мне было любопытно — какова скорость гордой птицы ежа? — произнес он, принимая игру, и, оставив Джосса с разинутым ртом, зашагал готовиться к десантированию.
Полночь, время марсианское. Небо усыпано звездами по черному бархату — тонкая атмосферная оболочка смягчает черноту и делает небосвод не столь пустынным. В черной бездне то и дело замерцает звездочка — хотя на самом деле это всего лишь искусственный орбитальный спутник ловит отблеск далекого солнца или просто корабль идет на взлет из Уэллса или Гершеля.
«Арнхем» шел быстро и низко, с открытыми орудийными люками, чтобы в случае необходимости открыть огонь для подавления сопротивления. Корабль шел на скорости, в три раза превышающей скорость звука в пятидесяти метрах над ледяной марсианской пустыней. Когда он прошел над входом в укрытие «Красного Рассвета», его темный силуэт окутало серебром — он сбросил невесомые волокна в микрон толщиной точно там, где нужно. Десантники Первого Штурмового опустились на землю в облаке волокон, и несколько секунд, пока работали их реактивные тормоза, поверхность Марса была усыпана звездами, как небо.
Джосс О’Баннион кое-как освободился из лямок своего реактивного ранца. Эта штука была одноразовой, так что ее можно было выкинуть. Ранец был оснащен альтиметром, чтобы понять, когда его включать, и инклинометром, чтобы знать, где верх, а где низ. Пока Джосс впотьмах пытался от него освободиться, оказалось, что ранец весь в каких-то лямках, пряжках, ремешках и прочих неудобных прибамбасах вроде шести ремней безопасности, и прочая, и прочая. Наконец он высвободился из умелых объятий ранца и с удовольствием отшвырнул его подальше, прежде чем опуститься за ближайший камень.
Джосс осторожно поднял голову, ища Эвана. Успел ли тот освободиться от ранца до приземления? Вокруг никого не было — остальные десантники уже давно залегли, а «Сыны Красного Рассвета» еще не проснулись, несмотря на рев военного корабля.
Его переговорник дважды щелкнул прямо в ухе, и Джосс осторожно совершил несколько движений подбородком, чтобы отрегулировать громкость. «Арнхем» возвращался, чтобы сделать предупреждение, а потом, если у пилота есть мозги, он уйдет за горизонт, прежде чем с кораблем произойдет какая-нибудь неприятность.
— ВНИМАНИЕ! — проревел громкоговоритель. Даже в сьюте, даже в наушниках Джосс почувствовал, что у него того гляди глаза вылезут на лоб. Крис всех предупредила перед высадкой, что «Арнхем» использует бортовую систему звукоусиления, связанную с голосовым синтезатором мостика. Десантники рассмеялись, на лице Эвана была мрачная усмешка, но Джоссу требовались объяснения. Громкоговоритель был всего лишь генератором звука с усиленными до неприличия басами. Обычно они использовались для подавления активности противника вокруг выбранной для высадки зоны, когда не было условий для открытого огня. Громкоговоритель орал с силой 240 децибел. Джосс часто бывал в местах, где самого себя не мог расслышать, но если от такого звука нет изоляции, то начинаешь сомневаться, что ты вообще существуешь на свете…
«ВНИМАНИЕ! ЭТО СОЛНЕЧНЫЙ ПАТРУЛЬ! ВЫ АРЕСТОВАНЫ! БРОСАЙТЕ ОРУЖИЕ И СДАВАЙТЕСЬ, В ПРОТИВНОМ СЛУЧАЕ МЫ ОТКРЫВАЕМ ОГОНЬ!»
Звучало все это, как глас господень в особенно неудачный день, и когда повисла тишина, рев двигателей «Арнхема», уходящего из зоны, показался прямо-таки шепотом.
Когда рев в ушах Джосса утих, его охватило удивление. «Сыны Красного Рассвета» по-прежнему не подавали признаков жизни, словно бы само их существование было дурным сном. Вероятность того, что под землей всего этого не слышали, он тоже отмел. Разве только они забились в самые недра своих бункеров и перебили друг друга, как традиционно поступают фанатики, когда понимают, что их дело проиграно. Тоже вряд ли, поскольку рев, который звучал тут пару секунд назад, не просто разбудил бы мертвых — они бы стали еще и жаловаться на то, что здесь слишком шумно.