Палата только называлась палатой, на самом деле это был уютный гостиничный номер на одного человека, оформленный в оранжевой гамме и расположенный с солнечной стороны. Когда Кэтлин улетала с Земли, больницы выглядели по-другому.
Больше всего на свете ей хотелось разыскать своих близких, но она была ещё слишком слаба. Свой чемоданчик Кэтлин в первый же день обнаружила на полу под окном. Вот бы Патрик зашёл навестить её, и она бы отдала ему письма! Хотя нет, он теперь женатый человек.
А где сейчас родители, наверно, они простили её? Должно быть, они уже очень старые, или даже… Нет, об этом лучше не думать. Кэтлин дурой не была и прекрасно понимала, что годы шли не только в «Магни», и в её отсутствие неизбежно должны были произойти перемены, но некоторые детали и бытовые мелочи заставляли её крепко задуматься, а иногда внутренне содрогнуться.
К примеру, уборка помещений была полностью автоматизирована: медсестра делала быстрое движение пальцами в направлении стены, отчего по полу проходила волна позёмки, и через пару минут палата сияла чистотой. Увидев этот процесс впервые, Кэтлин чуть не закричала с перепугу.
Манера персонала управлять техникой с помощью жестов не переставала изумлять Кэтлин, но куда удивительней было медицинское оборудование: все процедуры проводились на небольшом расстоянии от пациента и совершенно безболезненно.
Неуловимо изменился язык: первые дни медсёстры и Кэтлин с трудом понимали друг друга. Когда на предложение вылечить все зубы в один день Кэтлин воскликнула: «Это было бы замечательно!» — няньки переглянулись и пожали плечами.
«Замечательно — значит великолепно», — пояснила Кэтлин, но вогнала их в ещё больший ступор. Лечение зубов отложили…
Многие привычные слова исчезли из обихода, зато появились новые жаргонизмы, например, вместо «влипнуть» теперь говорили «флипнуть». Одна молодая медсестра рассказывала пожилой: «Я так флипла…» — имея в виду любовь.
Всё это, вместе взятое, наводило Кэтлин на мысль, что время сыграло с ней злую шутку и на Земле прошло не десять лет и не двадцать, а гораздо больше. Увидит ли она вообще своих близких?
Её здоровье быстро восстанавливалось, и врачи знали, что вечно скрывать правду нельзя, и в один прекрасный день в ответ на её просьбу медсестра принесла тонкий свёрточек сантиметров двадцати длиной и расстелила на столике перед Кэтлин со словами:
— Теперь вы сами сможете узнать всё что угодно.
— Что это за рогожка? — со смехом спросила Кэтлин и, видя недоумение сестры, поправилась: — То есть, тряпочка?
— Кей.
Теперь уже Кэтлин впала в недоумение. Причем тут Джордж Кей? Или это ключ — ключ для чего-нибудь важного? Медсестра со вздохом ткнула пальцем в рогожку, и там проявилась клавиатура. Одновременно на расстоянии метра повис белый голографический экран, и Кэтлин поняла, что «кей» означает «компьютер». Некогда длинное слово сократилось до одной буквы.
— Здесь возить пальцем. Здесь звук. Здесь интернет. Желаю всего хорошего, — провела инструктаж нянька и ушла.
А Кэтлин, оставшись одна, села за столик и принялась «возить пальцем»… Казалось бы, она привыкла к потрясениям, но то, что она узнала, шокировало её до глубины души. Достаточно было нажать кнопку «интернет», как на экране появилась сегодняшняя дата, и у Кэтлин задрожали губы.
Да, было очевидно, что прошло очень много времени, но что прошло больше ста восьмидесяти лет — это не укладывалось в голове. Значит, все, кого она любила, давно умерли, и те, кто их знал, умерли тоже… В тот день она не узнала больше ничего — у неё опять начались перебои с сердцем, и врач назначил новые процедуры. Через несколько дней она сказала медсестре, что хотела бы после лечения съездить на могилу родителей, и получила ещё один шок.
— Для этого незачем ждать окончания лечения. Захоронений больше не существует, но вы можете в любой момент найти нужную могилу на виртуальном кладбище.
Трясущимися руками Кэтлин развернула «кей».
К концу третьей недели её пребывания на Земле в палату снова пришёл Дженкинс.
— Ваше состояние удовлетворительно, и вы можете покинуть клинику, — сказал он, и Кэтлин улыбнулась. В ней опять проснулось пагубное желание нравиться мужчинам.
— Ваш, с позволения сказать, корабль был продан.
— В музей? — оживлённо спросила она.
— В металлолом, — скривился Дженкинс. — Надеюсь, вы не рассердитесь на нас за самовольное решение?
Кэтлин кивнула. Ей было наплевать на корабль — слишком много горя она в нём вынесла.
— Тела ваших товарищей захоронены по христианскому обычаю…
— Какие тела? — вытаращилась Кэтлин. Её словно облили холодной водой.
— Разве вы не знали, что в контейнерах на дне трюма помещались люди в анабиозе? Там было двести шестнадцать человек.
— Двести шестнадцать?!
Кэтлин окаменела. Она хорошо помнила день, когда после аварии из трюма потянуло дурным запахом. Вот, значит, какую тайну хранил в себе груз «F». Господи, ведь F означает флот, как она не догадалась! Двести шестнадцать… Получается, это и была основная команда, а они с капитаном, Сетом и прочими являлись обслуживающим персоналом, призванным довезти людей в анабиозе до места назначения для выполнения особой миссии.
Только сейчас она осознала весь уровень секретности, в котором работал Космофлот. Возможно, и бессмысленные упорные попытки приземлиться на планету Н. были не такими уж бессмысленными. Похоже, Космофлот выполнял правительственное задание чрезвычайной важности, которое навсегда осталось покрыто тайной. Кэтлин Кимбл послушно приняла участие в этом задании, ничего о нём не зная, и оно проехалось по ней, сломав всю её жизнь. Подумать только, всё это время рядом были люди, которые могли общаться с ней эти годы! Возможно, это были учёные, или военные, или будущие колонисты, но для неё они были просто люди. Были и мужчины, от одного из которых она могла бы родить ребёнка и познать счастье материнства. Может, кто-то был похож на Патрика. Да что там, они наверняка знали, как делается прыжок сквозь пространство, и Кэтлин стоило всего лишь вывести их из анабиоза, и тогда…
Во время аварии они погибли, потому что спали в анабиозе. Если бы она вовремя выпустила их, все остались бы живы. Получается, они погибли из-за неё? И ведь не просто погибли, а наверняка пришли в сознание, когда отключилось электричество, и несколько минут задыхались в пластиковых капсулах, ставшими для них гробами. Из-за отсутствия электропитания они не смогли открыть капсулы изнутри.
Единственным человеком, который мог открыть капсулы снаружи механическим путём, была Кэтлин, но она пыталась привести в порядок корабль. Ей тогда и в голову не пришло, что пока она плавает по коридорам в невесомости и предаётся отчаянию, в трюме, крича и колотя руками по крышкам капсул изнутри, погибают от удушья более двухсот человек. А потом, когда всё наладилось, в капсулах снова включилась вентиляция, и из трюма потянуло тем самым запахом… Кэтлин — убийца. Да, она не знала, что там люди, но она виновна в их смерти. Она застонала.
— Вам плохо?
— Нет, всё в порядке.
— Лечение оплачено из денег, вырученных за корабль. Поскольку компании «Космофлот» больше не существует, мы решили рассматривать «Магни» как вашу собственность. Ещё немного взял себе посредник за хлопоты, а основная часть здесь, — он вручил ей миниатюрный брелок на цепочке. — На эту сумму вы сможете приобрести небольшой домик и прожить некоторое время, к тому же, я думаю, государство назначит вам пенсию — не забудьте встать на учёт.
Кэтлин надела брелок на шею.
— А это… — она вынула из сумочки компьютер.
— Оставьте себе, — махнул рукой Дженкинс, — они бесплатные, как и все расходные материалы. Желаю вам всего хорошего.