— Спасибо, доктор Дженкинс. Всего хорошего.
Кэтлин попрощалась, взяла чемоданчик с вещами — единственное, что осталось от «Магни», и направилась в город. Не имея никакого понятия о теперешнем транспорте, она шла пешком. На душе у неё было скверно, как никогда в жизни. Увидев христианский храм, она вошла туда и заказала заупокойную службу по экипажу, и только после этого занялась поиском гостиницы. Она никогда не верила в бога, но ей хотелось искупить хоть малую часть своей вины.
========== 7. Эпилог ==========
Не всё было автоматизировано в будущем - в гостинице её с улыбкой встретила самая обыкновенная вахтёрша, выдала электронный ключ от номера, и Кэтлин впервые в жизни расплатилась виртуальными деньгами. Брелок, который ей выдали в больнице, заменял и паспорт, и банковскую карту, и телефон, а ещё по нему можно было слушать музыку. Удобная вещь. Вообще в больнице ей выдали много новых красивых вещей — и сумку, и одежду, и ещё горсть мелких цветных палочек с фильмами и книгами, но Кэтлин пока не радовалась всему этому. Она не могла простить себе гибели экипажа.
Она высыпала палочки на стол и провела по ним рукой. В них умещалось всё культурное наследие человечества, и Кэтлин, конечно, была благодарна судьбе за такой подарок, и всё же — почему так поздно? Вот если бы чуть пораньше! В компьютере «Магни» не было ни одного фильма, а из книг только женские романы. Столько времени прошло впустую.
Много лет она предвкушала встречи с близкими людьми — как она об этом мечтала! Представляла, как они обрадуются ей, как она отдаст Патрику все письма и, кто знает, может быть, она ещё будет счастлива? Но теперь надежды рухнули. Ни Патрика, ни Пати, ни кого бы то ни было из её родных и близких нет в живых. Это было жестокое разочарование, и весь вечер Кэтлин сидела у камина и жгла письма.
«Здравствуй, Патрик! Сегодня мой день рождения…» В огонь.
«Патрик! Я так давно тебе не писала…» В огонь.
«Здравствуй, мой любимый. Вчера произошло настоящее чудо — я видела инопланетян…» В огонь.
Когда там, в больнице, она открыла сайт виртуальных кладбищ, найти могилы близких не составило труда. Она едва прикасалась пальцем к панели, а на голографическом экране двигалось объёмное изображение: песчаные дорожки, ограды, кресты. Возле двух высоких надгробных камней она остановила изображение и замерла в благоговейном трепете, читая родные имена и не веря, что видит их здесь. Не так уж много прожили они после отлёта дочери.
В первый миг компьютерное кладбище показалось Кэтлин кощунственной выдумкой, а от сервисной кнопки «Возложить венок» её просто коробило, но она всё смотрела и смотрела на изображение, не в силах оторвать взгляд от памятников, а виртуальный ветер качал над ними виртуальные деревца, подрагивали венчики цветов над могилами и щебетали виртуальные птицы.
Потом она отыскала могилу Патрика, но, к своему удивлению, никакой Розамунды рядом не обнаружила. С Патриком покоилась другая женщина, неяркая и светловолосая, похожая на Кэтлин, и даже имя было похожим: Кэтрин. Наверно, он всё-таки любил свою космическую принцессу, раз выбрал такую жену.
Розамунду она нашла позже — та покоилась одна, без мужа, и на фотографии выглядела сильно растолстевшей. В справочнике Кэтлин прочитала, что эта женщина никогда не была замужем — значит, соврала? Впрочем, Розамунда всегда врала. Если бы не её вранье, с Кэтлин ничего бы не случилось. Приятно, конечно, что Патрик ей не достался, но слишком уж поздно пришло это утешение.
Она бросала письма по одному в камин, и бумага съёживалась, чернела, пожираемая пламенем, и самые искренние строки сгорали вместе с ней. Теперь они никому не нужны.
«И я никому не нужна», — мрачно подумала Кэтлин, сжигая последнее письмо. На паркете играли красноватые блики огня — в комнате не было иного освещения, кроме камина.
Приглушённые шаги за спиной заставили Кэтлин вздрогнуть. Она медленно обернулась, но ничего не увидела, кроме пляски теней на потолке и стенах. Так же медленно она снова повернулась к огню и пошевелила угли кочергой. По комнате снова кто-то прошёлся, но Кэтлин только закуталась плотнее в шаль и вжала голову в плечи. Так она и сидела на полу перед камином, пока не догорели угли.
Несколько дней она не выходила из номера.
***
Стояла глубокая ночь. Кэтлин выглянула в окно. Сколько огней сияло на улице! В летних кафе играла музыка. Повсюду ходили молодые люди в мешковатой одежде и девушки в майках и шортах.
— Они носят то же, что носили и мы, — вслух заметила Кэтлин. — Господи, как хочется потанцевать!
И она надела свои шорты и майку, распустила волосы и, по привычке не глядя в зеркало, махнула по ним расчёской. Вышла на улицу и направилась к открытому кафе, где звучала музыка и между столиков танцевали пары. Несколько раз на неё оглянулись, и Кэтлин вспомнила, что её показывали по телевидению в новостях. Сама Кэтлин передачи не видела, ей тогда делали процедуры, но знала, что сюжет назывался «Возвращение через два столетия». Кэтлин представила, как они там в студии мучаются над названием: два столетия или всё-таки полтора? — и ей стало смешно. А люди оглядывались.
«Узнают», — решила она и спросила стакан модного питья, название которого пока не научилась выговаривать. Рекламой этого питья был увешан весь отель. Кэтлин села за столик и в одиночестве потягивала питьё через соломинку, разглядывая танцующих. Какое счастье — быть на Земле среди людей, в этом маленьком кафе. Ей так не хватало этого всю жизнь — танцев, вина и первой любви.
К ней никто не подходил, и она растерянно посмотрела по сторонам. Молодой человек за соседним столиком показался ей знакомым, и Кэтлин разглядела его повнимательнее, а через минуту она забыла обо всём на свете. Она поняла, кого он ей напоминает: он был чем-то похож на молодого человека из наркотического сна, на того длинноволосого красавчика, с которым Кэтлин столкнулась на подножке трамвая. Самое лучшее, что было в Кэтлин, ожило вновь, полузабытые чувства воскресли, и глаза её загорелись. Конечно, этот парень был не так красив, как тот, но она прониклась к нему симпатией. К тому же он немножко смахивал и на Патрика. Питьё ударило в голову, и она решительно подошла к его столику.
— Молодой человек, у меня сломался кей, не могли бы вы помочь? — улыбаясь, спросила Кэтлин. Из дамских романов она знала, что для знакомства обязательно нужен повод.
— Вытаскивай, — хмыкнул парень.
— Вот, — Кэтлин развернула на столике рогожку.
— Это, что ли? Это не кей, а барахло, купи себе нормальный, — презрительно сказал парень, но потыкал пальцем рогожку и таки нашёл в ней неисправность, которую за минуту устранил. — Держи.
— Спасибо! Меня зовут Кэтлин, а вас? — он не пригласил её присесть рядом, и она до сих пор стояла перед ним с кеем в руках.
— Томас, — представился он с кривой ухмылкой.
— Когда-то за мной ухаживал парень, похожий на вас. Он называл меня принцессой…
— Давно, видать, было? — иронично спросил Томас.
— О, да, это было давно. Извините, что я так навязчива, но я здесь уже час, а на меня никто не посмотрел.
— Да ты сначала сама на себя в зеркало посмотри, — сказал Томас и захохотал.
С лица Кэтлин мгновенно слетела улыбка. Не говоря ни слова, она быстро прошла к выходу и побежала в гостиницу. Бежать было тяжело, мучила одышка, и она вся вспотела, прежде чем добралась до дверей гостиницы.
— Дайте мне зеркало, — попросила она вахтёршу. — Дайте мне зеркало!
Удивлённая вахтёрша достала из сумочки маленькое складное зеркальце и протянула ей. Кэтлин выхватила его, раскрыла непослушными руками, посмотрела… и застыла в безмолвии.
Из зеркала на неё смотрела старая, седая, морщинистая женщина.