— Это кукла, — глухо сказала Кэтлин, подняла её и посадила на диван. Кукла сидела неподвижно. — Это не ребёнок. У меня нет ребёнка.
Пелена спала с её глаз, и она горько вздохнула. Она отнесла куклу в трюм, чтобы не видеть её, в чёрной меланхолии взглянула на зловещие контейнеры, и тут её осенило! В контейнерах не оружие и не животные, мужское семя — вот что там! Значит, она сможет иметь настоящего ребёнка! Не переодеваясь, Кэтлин помчалась в рубку. Сейчас она выяснит всё, что касается груза «F», и если там то, что она думает, она нарушит Присягу. Ради ребёнка можно пойти против закона.
— Скорее, — торопила она компьютер, — скорее!
В рубке она просидела до вечера, и за это время её энтузиазм уменьшился. То, что она выяснила, заставило её усомниться в своей догадке: на голограмме появилось изображение довольно больших объектов, по одному в каждом контейнере. Это было что угодно, только не пробирки с семенем. Очень уставшая, она вернулась в каюту, набросила халат и ушла пить чай. Завтра ей вновь предстояло заняться сбором урожая и заготовками.
У неё был ещё один приступ зубной боли, и на этот раз она мучилась сильнее. Однажды даже попыталась проткнуть десну иголкой, но это не помогло. Когда боль немного отпустила, Кэтлин отставила все прочие дела и опять взялась за программу прыжка сквозь пространство. Подумать только, всего за пять минут врачи избавили бы её от страданий, будь она на Земле…
Она больше не разговаривала сама с собой. В один из долгих дней, наполненных одиночеством, она заметила, что забывает выполнить обычные дела, намеченные с вечера, и завела себе блокнот, чтобы составить распорядок дня. На календарь в компьютере она давно перестала обращать внимание. После этого работа пошла быстрее. Теперь у Кэтлин уходил час на теплицу, час на отдых и чай, полчаса на спорт и всё остальное время — на компьютер. У неё слезились глаза и болела голова по вечерам, и Кэтлин сделала себе выходной — каждый седьмой день. Когда-то на далёкой Земле он назывался воскресеньем.
В тот вечер она легла рано — слишком устала. Тайна прыжка сквозь пространство пока ускользала от неё, но дни, проведённые за монитором, не пропали зря. Кэтлин почувствовала в себе новую, особенную силу: она могла без труда решить любую задачу, на которую раньше ушло бы несколько месяцев, а некоторые из приобретённых знаний она использовала на практике, например, теплица теперь поливалась автоматически.
В ожидании сна Кэтлин подумала немножко о своём детстве, потом о Патрике и загрустила. В общем, жить на корабле даже неплохо… Но очень одиноко. Чего бы она не отдала за возможность перекинуться словом хоть с кем-нибудь! Только она об этом подумала, как за стеной раздались шаги. Мгновенно покрывшись испариной, Кэтлин резко села и включила свет. В ушах шумело.
Кто-то действительно ходил там, за дверью, и этот звук, звук человеческих шагов, невозможно было спутать ни с чем иным. Вместо того чтобы обрадоваться возможному общению, Кэтлин испугалась. На душе у неё творилось невообразимое, это был не просто страх — это был панический ужас. Она чётко знала, что на корабле нет никого, кроме неё, и в то же время шаги были слишком реальны, чтобы считать их игрой воображения. Уж чем-чем, а галлюцинациями Кэтлин не страдала.
Шаги неторопливо приблизились к двери, и тут уж Кэтлин, напуганная до последнего предела, завизжала так, что чуть не сорвала горло. Шаги прекратились. Она заснула только под утро. С тех пор она перестала выключать свет на ночь.
***
Кэтлин отмечала свой день рождения. Сегодня, хоть и не выходной, можно не работать. А также можно не думать о своём одиночестве. Она позволила себе отдохнуть от тяжёлых мыслей в этот день: испекла фруктовый пирог, надела один из костюмов, сшитых когда-то в приступе тоски, и собрала на столик. Столик был совсем маленький и очень нравился Кэтлин, от него становилось уютно в любой комнате, где ни поставь. Сегодня он был в гостиной. Кэтлин пропела одну строку поздравительной песенки, потом засмеялась: слишком нелепо она здесь звучала.
— Я имею право на подарок, — сказала Кэтлин. — Сегодня я весь день буду наблюдать за звёздами.
Она собрала корзинку для «пикника», чтобы не спускаться каждый раз на кухню, и пошла в рубку. О, как неподвижны были звёзды! С тех пор как «Магни» начал своё обратное путешествие, Кэтлин неоднократно смотрела на них, и за все эти годы они ничуть не изменили своего положения. Она знала каждую из них. Расположилась в капитанском кресле, поставила корзину на пол перед панелью управления и замерла, вглядываясь вдаль. Ей страстно хотелось найти хоть малейшее отличие от того, что она видела вчера, но звёзды были, как и раньше, на своих местах, холодные и застывшие. На Земле они хоть мерцают…
Она включила тихую музыку и взяла кусок пирога. «Как в кинотеатре, — подумала она с горькой усмешкой, — только вместо фильма показывают космос». Не сказать, чтобы такие дни наедине со звёздами были для неё частым удовольствием, основная часть времени уходила на сидение за монитором, но когда они выдавались, Кэтлин отдыхала душой, как на природе. Здесь, в полумраке рубки, её не находили ни страх, ни тоска по людям, ни безнадёжность. Ведь космос в каком-то смысле — тоже природа.
Она не помнила, сколько часов просидела в рубке, но в какой-то момент ей надоело, и она уже встала, чтобы уйти, но тут её внимание привлекла звёздочка, медленно плывущая среди неподвижных светил. Кэтлин никогда такого не видела. Она снова села в кресло, не отрывая взгляда от незнакомого объекта. Скорость, с которой он увеличивался, была поразительной. Кэтлин знала кое-что о масштабе, и ей стало не по себе. Если так пойдёт дальше, скоро он займёт всё небо и сметёт «Магни» как пылинку.
Сначала Кэтлин решила, что это комета или астероид, но когда объект приблизился настолько, чтобы можно было разглядеть его, все сомнения отпали. Объект был искусственного происхождения. Кэтлин испытала шок, когда поняла это. Оно было продолговатой формы с утолщением посередине, и Кэтлин с замиранием сердца различала всё новые и новые детали сложной конструкции. Инопланетный корабль исполинских размеров догонял «Магни».
— Мама, — шёпотом сказала Кэтлин и выбежала из рубки.
Наспех переделав повседневные мелочи — там закрыть, там отключить — а также заскочив в ванную, — зубы теперь приходилось чистить после каждой еды, чтобы их на подольше хватило, — она бегом вернулась в рубку и остолбенела. Космоса не было. Вместо звёзд она увидела нечто огромное и светящееся, переливающееся всеми цветами радуги и состоящее из множества квадратов и прямоугольников. И всё это плавно двигалось справа налево параллельно курсу «Магни», обгоняя маленький корабль Кэтлин.
Дрожа от волнения, она приблизилась к иллюминатору, и пугающая иллюзия рассеялась, но объект всё равно был невероятно огромен. Она замерила расстояние. Это было очень опасное сближение! Кэтлин с тревогой отметила, что расстояние продолжает сокращаться. Если так пойдёт дальше, придётся изменить курс, иначе «Магни» просто притянется к этой махине.
Она зачарованно смотрела на корабль инопланетян. Как и любой сотрудник Космофлота, она много раз мечтала о подобной встрече. Устройство было чрезвычайно сложным, но во всей структуре прослеживался принцип прямого угла. Зелёные огни преобладали. Кэтлин включила приближение. На экране рассматривать корабль было удобнее, чем в иллюминатор. Она старалась запомнить каждую деталь, зная, что больше никогда не увидит ничего подобного.
Она поглядывала то на экран, то в иллюминатор, находя общие детали. Солнечные батареи, изогнутые трубы, многочисленные лампы — всё это столь хорошо просматривалось с далёкого, но по космическим меркам близкого расстояния, что она могла только гадать об истинных размерах создания чужой цивилизации. Чувство, которое испытала Кэтлин, было сравнимо с религиозным экстазом: величие этого корабля ужасало.