Королевство Мантикора представляло собой систему двойной звезды классов GО/G2, в своем роде уникальную в исследованной галактике. Она обладала сразу тремя планетами земного типа: Мантикорой, Сфинксом и Грифоном. При таком количестве пригодного для жизни пространства Королевство исторически не испытывало особой потребности расширяться в другие системы - чем и не занималось пять земных столетий.
Оно бы и сейчас не стало, если бы не давление Мантикорской туннельной Сети - и хевенитской угрозы.
Виктория слегка покачалась на стуле, прислушалась к ставшему менее тревожным урчанию Нимица и поджала губы.
Мантикорская Сеть, в свою очередь не менее уникальная, нежели сама система, имела шесть дополнительных терминалов. Ни одна известная Сеть не могла похвастаться таким их количеством, а астрофизики утверждали, что есть еще как минимум один неоткрытый.
Сеть в немалой степени объясняла богатство Королевства. Относительная скорость при полете через гиперпространство, доступная любым торговым судам, в тысячу двести раз превышала световую - но даже при такой очевидной быстроте на путешествие с Мантикоры до Старой Земли потребуется несколько месяцев; с другой стороны, сетевой терминал "Беовульф" доставляет корабль на Сигму Дракона, расположенную чуть больше чем в сорока световых годах от Солнца, за вообще неизмеримо малый промежуток времени.
Коммерческие преимущества очевидны, и разбросанные в пространстве терминалы Сети, словно магниты, притягивают коммерсантов. Все торговые пути проходят через центральный узел, а следовательно, через пространство Мантикоры, ставшей перевалочным пунктом для сотен других миров. Транзитные пошлины в Королевстве - самые низкие в Галактике, но прибыль от них все равно гигантская.
Однако неумолимые законы логистики одновременно превращали Сеть в угрозу. Там, где способны пройти муль-тимегатонные грузовые суда, пройдут и супердредноуты, а экономическая выгода вполне достаточна, чтобы привлечь внимание жадных соседей. Жадных и сильных.
У мантикорцев довольно долго не было причин беспокоиться по этому поводу. Но причины все-таки появились. После почти двух веков бесплодных попыток укрепить разваливающуюся экономику Народная Республика Хевен пришла к выводу, что у нее остался единственный выход: сделаться завоевателем. Ей требовались ресурсы для поддержания привычного образа жизни жителей. Народный Флот Республики за последние пять десятилетий вполне доказал свою состоятельность. Хевениты уже двадцать лет контролировали звезду Тревора один из терминалов Сети - и, вне всякого сомнения, не собирались останавливаться на достигнутом.
Особенно, подумала Виктория, они желали бы заполучить Центральный Узел, поскольку без него остальные терминалы имели весьма ограниченную полезность.
В качестве меры предосторожности Королевство аннексировало систему звезды класса G5 Василиск. Поскольку в системе была лишь одна пригодная для жизни планета, это весьма усложняло задачу. Планету, еще до пришельцев-людей, населяла разумная раса. Либералы приходили в ужас при упоминании об "оккупации" аборигенов, а прогрессисты, со своей стороны, возражали против аннексии, поскольку уже тогда понимали, что Хевен однажды обратит свои взоры к Силезской конфедерации, и путь их лежит прямо через Василиск. Они опасались, как бы хевениты не сочли действия мантикорцев провокацией, а вся их внешняя Политика сводилась к попыткам подкупить руководство Народной Республики, а не раздражать его. Что до Ассоциации консерваторов, то все, что угрожало вовлечь их в галактические дела за пределами безопасных границ системы, непременно подлежало анафеме.
Василиск сделался яблоком жестокого раздора между основными политическими партиями. Несмотря на широкую поддержку Палаты общин, в том числе и своих верных сторонников либералов, центристам и роялистам с трудом удалось протащить аннексию через Палату лордов. При этом правительство ввело массу ограничений. По одному из них (по мнению Виктории, невероятно глупому), на Василиске запрещалось возводить постоянные военные укрепления и флотские базы, а мобильные единицы разрешалось содержать лишь в минимальном количестве. В сложившихся обстоятельствах, особенно учитывая растущий скачками объем перевозок через вновь открывшийся терминал, следовало ожидать, что отправлять будут самых лучших. Однако с приходом сэра Эдварда Яначека на пост Первого лорда Адмиралтейства все получилось строго наоборот.
Яначек, к сожалению, был далеко не единственным из тех, кто недооценивал значение Василиска, но его предшественники, по крайней мере, основывали свое решение не только на личных интригах. Они рассматривали пикет как аванпост - этаких впередсмотрящих, чье уничтожение станет сигналом для основного флота. Если Правительство не позволяет разместить силы, достаточные для удержания системы, зачем жертвовать большим количеством кораблей только лишь ради чести флага?
Первый лорд Адмиралтейства пошел еще дальше. Он сократил гарнизон Василиска даже ниже оговоренного уровня, поскольку видел в нем угрозу и обузу, а не ключевой пост. Будь его воля, Яначек просто игнорировал бы систему вообще, а поскольку на это он все-таки не имел права, то, по крайней мере, пресек отправку на станцию кораблей, имевших хоть мачейшую ценность. Таким образом, станция "Василиск" превратилась для Королевского Флота Мантикоры в место отбывания наказания. Свалку. Сюда посылали самых некомпетентных и тех, кто навлек на себя неудовольствие Их лордств.
Вроде капитана Виктории Харрингтон и экипажа КЕВ "Бесстрашный".
Глава 5
Пройдя внутренний периметр защитных сооружений терминала, КЕВ "Бесстрашный" гладко затормозил перед стыковочным терминалом. За их спиной бледно светили основное и сопутствующее солнца системы Мантикоры, GО и G2, уменьшившиеся до размеров самых обычных звезд, поскольку Узел лежал почти в семи световых часах от них.
Посторонний, оказавшись в центральном посту "Бесстрашного", мог и не распознать атмосферу уныния, охватившую корабль. Но посторонний, подумала Виктория, машинально почесывая Нимицу подбородок, не жил с экипажем неделями. Не впитывал унизительную обреченность, вызванную приговором к станции "Василиск". Не наблюдал, как люди все глубже забиваются в свои раковины, пока выполняемые ими обязанности не становятся единственной ниточкой, связывающей их с капитаном.