— В России, — пожал плечами Денис, и я вспомнила улыбку консула Оуэна Брюса.
Посетить, например, Мексику, было бы очень познавательно, но объясняться с миграционными службами… Как-нибудь в другой раз.
— Где нас ПВО не засекут? Над тундрой?
— Да пусть засекают. Сбить все равно не успеют. Может, вообще за метеорит сойдем…
— За метеорит не сойдете. Но если приземлитесь быстро и точно, начав прямое движение из-за пределов атмосферы, вас не успеют обнаружить. Корабль, разумеется, подлежит немедленному уничтожению. Как доберетесь до дома?
«Компасов» у нас не было. Я оставила свой на Острове, Денис — в рюкзаке. Однако он нисколько не расстроился.
— После того, как найдем банкомат — быстро. У меня с собой карточка.
О. Такого я не ожидала.
Все прочие возможные перипетии нашего будущего возвращения домой показались Капитану-Командору несущественными, и он решил:
— Этот катер подойдет. Я настрою управление.
У меня заныло в груди. Мы расстаемся. Я возвращаюсь на Землю, чтобы остаться нормальной девчонкой, а он — Перворожденный, и на Земле ему делать нечего. Все правильно. Почему же мне больно? Неужели я успела так к нему привыкнуть, что он стал условием гармонии моего мира? Или я беспокоюсь за него? Похоже, всё вместе.
Мы забрались внутрь маленького, размером с микроавтобус, катера. Троим в кабине было тесновато, и, пока Капитан-Командор манипулировал панелями пульта, полностью закрыв его от моих глаз своей широкой спиной, я, не дыша, вжималась в обшивку.
Денис уже сидел в одном из двух кресел и пристально следил за процессом настройки.
— Движение начнется автоматически через десять минут после старта корабля Брюса, — сказал Капитан-Командор Денису. Не мне. — Вы будете потайными ведомыми, он, если не подадите никаких сигналов, вас не заметит. Когда выйдете из канала, схема расположения окружающих объектов отобразится на передней стенке. Облетаете планету, находите место, прицеливаетесь и жмете. У катера Кристо похожая система управления. Разберешься.
— Разберусь, — кивнул Денис.
— Тогда всё. Вы готовы.
Он повернулся ко мне, и мы поменялись местами.
— Когда почувствуете движение корабля, не забудьте пристегнуться, — добавил он, когда я уселась.
— Ты нас освобождаешь? — вдруг спросил Денис.
Его голос прозвучал глухо, да и смотрел он мимо Капитана-Командора. Быть пленником много для него значило.
— Вы в плену не у меня, а у Королевы, — помедлив, напомнил Капитан-Командор.
Для прощания вполне достаточно.
И все же он сказал это, глядя в мои глаза спокойными, круглыми зрачками:
— Хотя бы иногда думай обо мне.
Потом ушел.
Активированные системы катера с мягким шипением загерметизировали выход.
Через какое-то время я поняла, что не дышу и даже не двигаюсь. Это вовсе не доставляло мне дискомфорт, но причина такого состояния была странной: я мысленно разглядывала лицо Капитана-Командора, словно он своим последним взглядом намертво впаял мне в сознание собственный образ.
— Могу поспорить, — тихо произнес Денис, — что список людей, за которых ты боишься, стал на одного больше.
Список пополнился. Мысль об угрожающей Капитану-Командору опасности серьезно портила мне настроение. Он стал мне близок.
— Ничего, — сказала я, скорее самой себе, чем Денису. — Сегодня же мы вернемся на Землю, и все будет по-прежнему. Наколдованные мирки… Остров справится без Капитана-Командора. Ребята могут сами.
Сердце забилось в прежнем ритме. Маленькая кабина показалась уютной, и я смогла вытянуть ноги.
— Ничего уже не будет по-прежнему, — задумчиво возразил Денис. — Ребята справятся, но… Ты изменилась.
Я заметалась в поисках зеркала. Конечно, не нашла и посмотрела на свои руки и ноги. Все, как обычно. А, у меня теперь есть броня! Плюс десять к обороне, как раньше сказал бы Димка Лавров.
— Никто же не знает. Или ты думаешь, что для меня восприятие температуры так важно?
— Нет, не думаю, — по-взрослому снисходительно улыбнулся Денис. — Важно не восприятие тобой температуры, а восприятие тебя окружающими, в наколдованных мирках. Раньше ты была девчонкой, ребенком, и к тебе относились как к ребенку. То есть ты не была объектом эротических желаний. Тебе не навязывались, не требовали внимания, из-за тебя не конкурировали, не ревновали. Именно это и нравилось. Но ты выросла. Теперь мужчины будут стремиться тебя трахнуть, а женщины — это понимать, и их отношение к тебе будет вытекать из этого понимания.
— Чего ж так грубо-то? — растерянно пробормотала я. — Почему все мужчины?