– Фу ты, – выговорил Хугебурка искренне, – да вы, дружище, просто угасаете. Думайте-ка лучше о своей вилле. Через пару дней – все, полет окончен, и отныне – только розовый песок. И никаких хвойных деревьев, только лиственные.
Доккэ тихо скребнул лапой в своем углу и снова замер. Хугебурка поставил поднос на стол возле койки, сам налил для Гоцвегена чаю, еще раз поглядел на него встревоженно и вышел из каюты. Постоял у двери, размышляя и слушая, как ворочается больной и как ворчит его животное.
– Господин Хугебурка! – резко прозвучало по внутренней связи. Динамик оказался прямо у Хугебурки над ухом, так что он даже подскочил. – Зайдите в рубку, будьте любезны! – В голосе Бугго Хугебурка безошибочно распознал ярость.
Он почти побежал по коридору.
В экранчике переговорного устройства помещался молодой, чрезвычайно строгий офицерик в форме таможенных войск десятого сектора. Точнее, помещались его голова и верхняя часть плеч. Офицерик был белокожий – должно быть, хедеянец. Бугго смотрела на него, тщательно скрывая отвращение. Краем глаза заметив вошедшего Хугебурку, она указала ему на место рядом с собой. И вот они уже сидят рядком на дачном топчанчике, как дети, уличенные нянькой в злодейском умерщвлении пирога.
Офицерик говорил:
– Итак, госпожа Анео, вы продолжаете решительно утверждать, что все находящиеся у вас на борту грузы и пассажиры имеют вполне легальное происхождение?
– Да, – зло ответила Бугго. – Не вижу смысла подвергать мои слова сомнению. Уверяю, каждая гайка моего корабля снабжена соответствующим сертификатом, со всеми надлежащими подписями и печатями.
– Нас интересуют не гайки, – холодным тоном молвил хедеянец.
– Здесь мой старший офицер, – представила Бугго Хугебурку. – Прошу вас теперь переходить к сути ваших требований. Не сомневаюсь, что они вполне законны. Господин Хугебурка – более опытный человек, чем я. Он окажет всяческое содействие тому, чтобы я приняла правильное решение.
Офицерик перевел взгляд на Хугебурку и отсалютовал ему.
– По просьбе дружественного нам Одиннадцатого сектора мы производим досмотр всех кораблей, оказавшихся в нашем подъюрисдикционном пространстве. Должно быть, у вас отсутствует информация о происходящем в Одиннадцатом.
– Точно так, – высокомерно сказала Бугго.
– Ну разумеется… – Офицерик вздохнул совершенно по-человечески. – Одна из самых богатых планет Одиннадцатого – Арзао. Медь, никель. Залежи естественных удобрений. Народы Арзао процветают преимущественно благодаря экспорту специально культивированных почв.
Бугго мгновенно ощутила жгучий интерес к судьбам этой планеты, поскольку наше семейное дело – производство сельскохозяйственной техники, удобрений, минеральных добавок для почвы и т.д.
– Последние сто лет политическая ситуация на этой планете, к сожалению, крайне нестабильна, – продолжал молодой офицер. – Правительства часто сменяли друг друга; эти перемены сопровождались репрессиями и расправами… Полную информацию о так называемом «пожирании министров» вы найдете на сайте «Арзао. Политика. Перевороты».
– Очень хорошо, – сказала Бугго и сделала пометку у себя в планшетке.
– Шесть лет назад путем очередного кровавого переворота к власти на Арзао пришел Тоа Гираха, бывший доселе преподавателем в Военной Академии Арзао.
– А что он преподавал? – полюбопытствовала Бугго, не замечая, как морщится Хугебурка.
– Вся информация на сайте. У нас мало времени. Я рассказываю только основное.
– Что вам, жалко слово сказать?
– Стратегию организации тыла, – нехотя сообщил офицерик. – Прошу не отвлекаться на детали. Гираха вел очень жесткую внешнюю политику. В частности, он отменил все инопланетные концессии на разработку меди и селитры, а концессионеры попросту исчезли, и на запросы об их судьбе ответа так и не последовало. – Офицерик замолчал.
– Остальная информация на сайте, – негромко подсказал Хугебурка. – Да, мы поняли. Спасибо.
– Полгода назад Гираха был свергнут и бежал. По просьбе дружественного нам нового правительства Арзао мы помогаем в поисках диктатора, дабы он предстал перед международным судом по обвинению в преступлениях против человечности.
– Ясно, – сказала Бугго. – Чем можем служить?
Таможенный офицер помялся.
– По непроверенным данным… Госпожа капитан, прошу вас обратить особое внимание на слово «непроверенные». Это означает некоторую конфиденциальность нашего разговора.
– Угу, – сказала Бугго.
– Наши союзники с Арзао получили сведения о том, что бывший диктатор Гираха скрывается на Лагиди и что именно оттуда он попытается совершить перелет в секторы, приближенные к Одиннадцатому, где и затаится, выжидая, пока сможет вернуться и организовать новый переворот.
– Но ведь это только слухи? – уточнила Бугго.
– Ну… да. Мы имеем право таможенного досмотра вашего корабля, – офицерик показал бумагу. – С нашей стороны любезность – сразу сообщить вам цель наших поисков. С вашей же стороны будет крайне разумно сразу сообщить нам, не брали ли вы с Лагиди пассажиров. Этот акт доброй воли аннулирует самую возможность возникновения неприятностей.
– Я посоветуюсь со своим старшим офицером, – сказала Бугго. – Подождите.
И она отключила связь.
Хугебурка смотрел на нее выжидательно.
Бугго помолчала несколько мгновений, а потом взорвалась. Она вскочила с топчана и заметалась по рубке, скрежеща зубами и размахивая тонкими руками. Хугебурка безмолвно смотрел на ее острые локти, которые складывались то в тридцать, то в сорок пять, а то в двадцать градусов, и мучительно соображал.
С одной стороны, Кат Гоцвеген – точнее, Тоа Гираха, как полагает этот розовощекий таможенник, – кровавый диктатор (надо все-таки действительно посмотреть, что там на этом сайте!). Он обманул доверие Бугго, подверг «Ласточку» опасности быть конфискованной… И разве Хугебурка с самого начала не знал, что с этим холеным, щедрым пассажиром обстоит неладно?
Но с другой стороны, тот взгляд, которым они обменялись за карточной игрой, говорил Хугебурке о чем-то совсем другом. Гоцвеген убегал и таился не потому, что спасал свою шкуру. Имелась какая-то другая причина, еще более потаенная.
– Меня подставили! – закричала наконец Бугго. – Разве непонятно? Эти господа до сих пор не расстались с идеей отобрать у меня «Ласточку»! Гениально! Меня обвинят в сотрудничестве с каким-то там кровавым монстром, которого я знать не знаю, – и все, «прощайте, милые друзья, уходите вы в космос без меня»!
Хугебурка изогнул левую бровь, а правой немного пошевелил по-разному и в конце концов утвердил ее опущенной низко на глаз.
– Почему вы так волнуетесь? – осведомился он. – Если они и рассчитывали на то, что вы проявите неуместное юношеское великодушие и подвергнете себя риску ради незнакомого вам человека, к тому же – преступника, то ведь они жестоко ошиблись. Выдайте им их дорогого диктатора. Вы не обязаны жертвовать «Ласточкой» из-за Гоцвегена, будь он даже втрое более обаятельным.
– Что значит – «обаятельным»? – с подозрением прищурилась Бугго. – На что вы намекаете?
– Я не намекаю. Кат Гоцвеген – очень обаятельная личность, вот и все. Мы поддались его чарам, стоит это признать. Но он поступил с нами нечестно. Сказал бы правду с самого начала… а то – «вилла на Хедео»!
– Вилла, кстати, скорее всего, действительно существует, – пробормотала Бугго и снова вспыхнула: – Ну, я им покажу!
И она потянулась, чтобы включить связь. Хугебурка остановил ее, взяв за руку:
– Вы уверены?
Она вперила в него негодующий взор.
– Галлга Хугебурка, милостивый государь, вы полагаете, что я потратила полмиллиона экю и полгода жизни для того, чтобы остаток дней существовать на нелегальном положении? Я выдам Тоа Гираху, и пусть они хоть ломтями его нарежут.
Она решительно надавила кнопку. Офицерик замерцал и проявился.