А вот так как он... Бравада это или тонкий расчет? Мужество или... Как оценить? Он храбр до глупости или умеет спокойно рассчитывать свои варианты? Он карьерист или... Черт побери! Так хочется слетать, что начинаю поиски черноты уж слишком рьяно... И все же, Гагарин. Как же он тогда решился?... Было это в конце лета 1960 года. В то день мы как обычно работали каждый по своей программе. Одни заканчивали суточную программу по выживанию, пройдя добрый десяток километров в неуютном лесу. Другие закончили вращение на центрифуге. Кто-то успешно сдал зачеты по конструкции корабля... К концу дня, усталые и измотанные, все уже предвкушали кратковременный отдых в домашней обстановке, как вдруг последовала команда: «Собраться всем в классе». Собирались не охотно, не спеша.
Гаснет свет. Затем освещается классная комната. У окна стоит Гагарин. Входят космонавты. Кто-то дремлет за столом. Входит Валя.
ВАЛЯ. Юра! Наконец-то. Еле нашла. Что ж ты, домой, сразу не пришел?
ГАГАРИН. Сбор объявили. Вот и пришлось сразу сюда. Что-то случилось?
ВАЛЯ. У нас все в порядке. \Подает письмо.\ Папа заболел. Мама просит приехать.
ГАГАРИН. Езжай. Конечно, езжай. Разве может быть другое решение?
ВАЛЯ. А ты?...
ГАГАРИН. Я не могу... Не могу, Валюша. Пойми. Сейчас такая напряженная обстановка! Мне просто не позволят.
ВАЛЯ. А если я сама попрошу Каманина?... На три дня...
ГАГАРИН. Нет... Нельзя мне сейчас уезжать, Валя! Ну как тебе объяснить?!
ВАЛЯ. Мир расколется на части! Советский Союз завоюют американцы! И все это за три дня без тебя. Не смеши.
ГАГАРИН. Я просто отстану от ребят. Догнать их будет чрезвычайно трудно. А кое в чем и невозможно.
ВАЛЯ Мама пишет, что папа очень просит, Юра. Ну, хоть на день! Это же совсем рядом.
ГАГАРИН. Прости... Сейчас не могу. Отец твой поймет. Он ведь знает, что такое военная служба.
ВАЛЯ. В этом то и вся суть, что знает... Только он болен. Очень болен! Короче говоря,... Я уже говорила с Каманиным. Он разрешает. А количество дней на твое усмотрение. Извини, но... я ведь знала, что ты ответишь, а отец... он очень ждет тебя, Юра!
ГАГАРИН. Нет... Каманин не приказал, а сам я не могу... Не имею права... \Подходит Попович.\
ППОВИЧ. Так ты уже здесь? Тогда порядок. Здравствуй, Валюша. Ты тоже по срочному сбору?
ВАЛЯ. Нет. Я ухожу. Играйте в свои игры, Паша. А нам женщинам некогда.
ПОПОВИЧ. Он тоже скоро будет. Думаю, что сбор, ненадолго. \Отходит к космонавтам.\
ВАЛЯ. Ладно, Юра, оставайся со своими принципами. Если тебе это так уж надо... \Махнула рукой.\ Но не требуй и от меня трепетной заботы о твоих родителях в старости. Будем равными, Юра. Как и договаривались. У нас в семье никто не командует и не требует особого положения. Извини. Мне надо тропиться. \Уходит.\
ГАГАРИН. \Вслед.\ Я не могу иначе...
ПОПОВИЧ. \Поднимает руку, требуя внимания.\ Кажется, собрались все. Каманин просил побыстрее.
НЕЛЮБОВ. Наверняка, с генеральским запасом. Кто желает в шахматишки? ... Жаль. А то надрал бы.
БЫКОВСКИЙ. Как,Юра, у тебя в сурде? Похоже, две недели рай был? Ты успел даже побриться.
ГАГАРИН. Я бы поспал. Все-таки, в сурдокамере это не в доме отдыха. Хотя и делать почти ничего не заставляют.
БЫКОВСКИЙ. А борода тебе пошла бы. Зря не попугал начальство. Я три дня пугал. Каманин хмурился, а девушки были в восторге.
НИКОЛАЕВ. Уймись. Не видишь – устал человек.
ПОПОВИЧ. Скоро. Я слышал, ученые мужи заинтересовались им.
БЫКОВСКИЙ. Так я им и дался. Они ж черепушки сверлят, вставляют какие-то штучки для контроля поведения. Не хочу.
НЕЛЮБОВ. А тебя никто и не спросит... Это называется... Ради науки. Ради прогресса. Ради Человечества. Ради светлого будущего Отечества. Попробуй, возрази.
ПОПОВИЧ. БР-р-р. Гадость какая. И придет же на ум такое. Да еще на ночь глядя.
ТИТОВ. И все же, медицину придется терпеть.
НЕЛЮБОВ. А куда ты денешься. Ради славы и не такое вытерпишь.
ПОПОВИЧ. Ты помешался на этой Славе. Надоело. Я шел сюда летать! Здесь дело новое, никем не проверенное. Я знаю, что если начну думать о Славе, выгоде, подохну как червяк. Еще до полета. А что будет потом?... Это как у кого судьба сложится. Свое приму как должное.
НЕЛЮБОВ. Красиво говоришь. А главное – правильно.
ГАГАРИН. А я с Романычем согласен. Лично у меня есть еще и долг. Долг перед другом, который погиб, но о полете в космос мечтал больше меня. Да что там. Я о космосе серьезно стал думать именно после его гибели. Если мне доведется работать в космосе, то в первую очередь буду работать за него, за его мечту. Я слово ему дал такое на могиле.