Земля. Все нормально. Сейчас корабль стабилизируется.
Шаталов. Корабли выравниваются.
Волынов. Добро пожаловать!
Шаталов. «Байкал», добро пожаловать!
Земля. Корабли выровнялись. И так, как нужно.
Волынов. Надпись видна. Прекрасно видим.
Шаталов. Отличная картина… У нас сеанс кончился?
Земля. Нет.
Волынов. Я хорошо вас слышу, «Амур».
Земля. Корабли выровнялись. Крена совсем не наблюдаю. Мы вас слышим, видим, здесь все вас поздравляют с успехом.
Шаталов. Понял. Стыковка прошла отлично. Корабли выровнялись. Продолжается стягивание. Относительного движения между кораблями нет.
Земля. Вас понял. «Амур», достань карты и работай по штатной программе. Как понял?
Шаталов. Понял. Достать карты и работать по штатной программе.
«Союз-4» и «Союз-5» начали совместный полет по орбите. Родилась первая в мире экспериментальная космическая станция!
— Теперь этот полет выглядит обычным.
— Согласен. Но новый этап в космонавтике начался именно в том памятном январе, когда корабли «Союз» образовали первую экспериментальную орбитальную станцию.
— На Земле еще так много проблем. Не полезнее ли построить еще один дом или выпустить несколько тысяч холодильников, чем запускать очередной спутник?
— Вы хотите сказать, не слишком ли увлекаются ученые космосом?
— Я хочу спросить прямо: выгоден ли каждый запуск в космос или нет?
— Один, конечно, нет. А сама космонавтика, если выражаться языком экономистов, вполне рентабельна. Правда, еще нет способа оценивать знания. Стоимость холодильника определить легко и в рублях и в долларах. А сколько стоит мысль?
12 апреля 1961 года тысячи людей пришли на Красную площадь. Они плакали и смеялись, ждали очередного сообщения о Юрии Гагарине. Миллионы людей в нашей стране и на всех континентах Земли были счастливы, потому что Ю. Гагарин показал, как могуча человеческая мысль, как талантливы люди, способные совершить такой подвиг.
Не было ни одного человека, который бы равнодушно рассматривал первые снимки лунной поверхности, переданные на Землю автоматической станцией. Мы не отходили от экранов телевизоров, когда шла прямая трансляция с Луны, следили за каждым шагом Нейла Армстронга. В трамваях и метро мы обсуждали первые данные об атмосфере Венеры и очень сожалели, что в таких «малокомфортабельных» условиях жизнь невозможна. А русло марсианской реки, так отчетливо увиденное на фотографии, вновь возродило погасающую мечту об инопланетных цивилизациях…
Знание начинается с любознательности. Без нее жизнь человека немыслима. Когда Христофор Колумб снаряжал свои корабли, его манили не только богатства Индии, но и стремление проложить путь через неведомые океанские просторы. Первопроходцев зовет неизведанное, и они уходят в него, чтобы подарить людям крупицу знания.
Знание благодарно. Проходит время, и теория, казалось бы, так далекая от воплощения, становится необходимой в повседневности — столбцы цифр и формул переплавляются в машины, станки, приборы, урожаи.
Если после запуска первого искусственного спутника Земли, первых пилотируемых полетов мы могли говорить только о нашем стремлении познать неведомые миры, то теперь космонавтика приносит вполне реальные и ощутимые плоды. И сегодня мы вправе применить к космическим исследованиям те «экономические весы», на которых привыкли взвешивать полезность любого открытия.
Ф. Энгельс писал: «Если… техника в значительной степени зависит от состояния науки, то в гораздо большей мере наука зависит от состояния и потребностей техники. Если у общества появляется техническая потребность, то она продвигает науку вперед больше, чем десяток университетов…»
Это в полной мере относится к космонавтике. Во второй половине XX века она стала своеобразным катализатором в науке и промышленности.
В начале 1961 года проходило заседание Отделения общей физики Академии наук СССР. Выступающий академик-физик жаловался на то, что институт, в котором он работает, не может устанавливать свои приборы на искусственных спутниках Земли: запускается их явно недостаточно.
В то время академиком-секретарем Отделения технических наук был А. Благонравов, и, естественно, претензии предъявлялись ему. Но А. Благонравов сохранял спокойствие.
«Вам в диковинку такие речи, — сказал он в перерыве, — а я вот привык. Уже несколько лет меня критикуют… Но я не обижаюсь: большой космос только начинается. Однако, поверьте, через несколько лет недовольных не будет — спутников хватит, и больших и маленьких… Самое трудное уже позади…» И академик рассказал о самых первых днях космодрома.