– А что со Стариком? Он ранен? Или раскрыть эту тайну будет против ваших священных правил?
– Говоришь много, - строго ответила она и сунула мне стакан с какой-то мутно-белой жижей. - Пора еще раз подкрепиться и спать.
– Рассказывай, а то я выплюну все обратно.
– Старик? Ты имеешь в виду шефа Отдела?
– Кого же еще?
– С ним, слава богу, все в порядке. - Она состроила недовольную физиономию. - Не приведи господь такого пациента.
Глава 10
Еще дня два или три меня держали в постели и обращались со мной как с ребенком. Впрочем, я не возражал: последние несколько лет мне просто не доводилось отдыхать по-настоящему. Болячки заживали, и вскоре мне предложили - вернее приказали - делать легкие упражнения, не покидая палаты.
Потом как-то заглянул Старик.
– Ну-ну, симулируешь, значит?
Я залился краской, но все же нашелся:
– Какая неблагодарность, черт побери! Достань мне штаны, и я тебе покажу, кто симулирует.
– Остынь. - Старик просмотрел мою больничную карту, потом сказал Дорис: - Сестра, принесите этому человеку шорты. Я возвращаю его на действительную службу.
Дорис уперла руки в бока и заявила:
– Вы, может, и большой начальник, но здесь ваши приказы не имеют силы. Если лечащий врач…
– Хватит! Принесите ему какие-нибудь подштанники.
– Но…
Старик подхватил ее на руки, поставил к двери, и хлопнув по попке, сказал:
– Быстро!
Она вышла, недовольно бормоча, и вскоре вернулась с доктором.
– Док, я послал ее за штанами, а не за врачом, - добродушно сказал Старик.
Тот юмора не оценил и ответил довольно холодно:
– А я бы попросил вас не вмешиваться в лечебный процесс и не трогать моих пациентов. - Он уже не ваш пациент. Я возвращаю его на службу.
– Да? Сэр, если вам не нравится, как я справляюсь со своими обязанностями, я могу подать в отставку.
Старик парировал тут же:
– Прошу прощения, сэр. Иногда я слишком увлекаюсь и забываю о принятом порядке вещей. Не будете ли вы так любезны обследовать этого пациента? Если его можно вернуть на службу, он нужен мне как можно скорей.
У доктора на щеках заиграли желваки, однако он сдержался.
– Разумеется, сэр.
Он долго изучал мою карту, затем проверил рефлексы.
– Ему еще потребуется время, чтобы восстановить силы… Но можете его забирать. Сестра, принесите пациенту одежду.
"Одежда" состояла из шорт и ботинок. Но на базе все были одеты точно так же, и, признаться, при виде людей с голыми плечами, без паразитов, у меня даже на душе становилось спокойнее. О чем я сразу сказал Старику.
– Ничего лучше мы пока не придумали, - проворчал он, - хотя база теперь напоминает пляж, полный курортников. Если мы не справимся с этой нечистью до зимы, нам конец.
Мы остановились у двери с надписью "Биологическая лаборатория. Не входить!"
Я попятился.
– Куда это мы идем?
– Взглянуть на твоего дублера, на обезьяну с твоим паразитом.
– Так я и думал. Нет уж, увольте. - Я почувствовал, что дрожу.
– Послушай, сынок, - терпеливо сказал Старик, - тебе нужно перебороть себя. И лучше будет, если ты не станешь уходить от встречи. Знаю, тебе нелегко. Я сам провел несколько часов, разглядывая эту тварь и пытаясь привыкнуть к ее виду.
– Ты ничего не знаешь. Не можешь знать! - Меня так трясло, что пришлось опереться о косяк.
– Да, видимо, когда у тебя на спине паразит, это все воспринимается по-другому. Джарвис… - Он замолчал.
– Вот именно, черт побери! По-другому! И ты меня туда не затащишь.
– Нет, я не стану этого делать. Но, очевидно, врач был прав. Возвращайся, сынок, и ложись обратно. - Старик шагнул за порог. Он сделал три или четыре шага, когда я позвал:
– Босс!
Старик остановился и повернулся ко мне с непроницаемым лицом.
– Я иду, - добавил я.
– Может быть, не стоит?
– Справлюсь. Просто это трудно… вот так сразу… Нервы…
Мы пошли рядом, и Старик участливо взял меня под локоть. Прошли еще одну запертую дверь и очутились в помещении с влажным теплым воздухом.
Обезьяну поместили в клетку. Ее торс удерживало на месте сплошное переплетение металлизированных ремней. Руки и ноги безвольно висели, словно она не могла ими управлять. Обезьяна подняла голову и зыркнула на нас горящими ненавистью и разумом глазами. Затем огонь во взгляде угас, и перед нами оказалось обычное животное, в глазах - тупость и боль.
– С другой стороны, - тихо сказал Старик.
Я бы не пошел, но он все еще держал меня за руку. Обезьяна следовала за нами взглядом, но ее тело надежно удерживала рама с ремнями. Зайдя сзади, я увидел…
Хозяин. Тварь, которая бог знает сколько ездила у меня на спине, говорила моим языком, думала моим мозгом. Мой хозяин.
– Спокойно, - сказал Старик. - Ты привыкнешь. Отвернись пока, это помогает.
Действительно помогло. Я несколько раз глубоко вздохнул и попытался сдержать бьющееся сердце. Потом заставил-таки себя смотреть на паразита.
Ужас, собственно, вызывает не сам его вид. И дело не в том, что ты знаешь о способностях паразитов: то же самое чувство я испытал и в первый раз, еще до того, как узнал, что это за твари. Я попытался объяснить свои мысли Старику, и он кивнул, не отрывая глаз от паразита.
– Да, у других то же самое. Безотчетный страх, как у птицы перед змеей. Возможно, их основное оружие. - Он посмотрел в сторону, словно даже его дубленые нервы не выдержали такого зрелища.
Я тоже не трогался с места, заставляя себя привыкать и пытаясь удержать завтрак внутри. Говорил себе, что теперь хозяин уже не страшен, что он ничего не может мне сделать. Затем отвел взгляд и обнаружил, что Старик наблюдает за мной.
– Ну как? Уже легче?
Я снова взглянул на хозяина.
– Немного. Но больше всего на свете я хочу его убить. Убить всех их!
Я бы всю свою жизнь убивал и убивал этих тварей. - Меня опять начало трясти.
Старик задумался, глядя на меня, затем протянул свой пистолет.
– Держи.
Я не сразу понял, в чем дело. Своего оружия у меня не было, поскольку мы пришли сюда прямо из больничной палаты. Я взял пистолет и бросил на Старика вопросительный взгляд.
– Э-э-э… зачем?
– Ты же хочешь ее убить. Если тебе это нужно, вперед. Убей. Прямо сейчас.
– Ха! Но ты же говорил, что тварь нужна для изучения.
– Нужна. Но если ты считаешь, что должен ее убить, убей. Это ведь твой хозяин. Если для того, чтобы вновь стать человеком, ты должен ее убить, не стесняйся.
"Вновь стать человеком". Мысль звучала в мозгу, как набат. Старик знал, какое мне нужно лекарство. Я уже не дрожал. Оружие, готовое извергать огонь и убивать, лежало в ладони как влитое. Мой хозяин…
Я убью его и вновь стану свободным человеком. Если хозяин останется в живых, этого никогда не произойдет. Мне хотелось уничтожить их всех, отыскать и выжечь всех до единого, но, первым делом, этого.
Мой хозяин… Повелитель. До тех пор, пока я его не убью. Почему-то мне показалось, что, останься я с ним один на один, мне ничего не удастся сделать, что я замру и буду покорно ждать, пока он не переползет ко мне на спину и не устроится, захватывая мой мозг, всего меня.
Но теперь я мог его убить!
Уже без страха, с переполняющим меня ликованием, я прицелился.
Старик по-прежнему смотрел на меня.
Я опустил оружие и неуверенно спросил:
– Босс, положим, я убью этого паразита. А другой есть?
– Нет.
– Но ведь он нужен.
– Да.
– Тогда… Черт, зачем ты дал мне пистолет?
– Ты сам знаешь. Если тебе нужно, убей. Если сумеешь обойтись, тогда им займется Отдел.
Я должен был. Даже если мы убьем всех остальных, пока будет жив этот, я так и не перестану трястись в темноте от страха… А что касается других, то в одном только Конституционном клубе можно взять сразу дюжину. Убью этого, и мне уже ничего не страшно: я сам поведу туда группу захвата. Учащенно дыша, я снова поднял пистолет.