Реакция у парня молниеносная: перехватил за локоть мою руку, хотя она ничем ему не угрожала, наклонился вперед и "открыл" шею. И я ударила вертикально вверх острием ладони, точно, куда хотела: между кадыком и ухом. Посторонилась, давая упасть громадному телу в дверной проем, чтоб помешал решетке закрыться, добавила каблуком берца по затылку.
В драке преимущество на стороне женщин: нас учат драться с мужчинами, а мужиков – друг с другом. Девчонки не отстали. Из ласковых пушистых зверушек выпустили когти и клыки разъяренных пантер; чуть подправили поступательное движение двух больших десантных тел и столкнули их, ни мало не заботясь о сохранности, головами.
Вася еще ошеломленно стоял столбом посреди камеры, широко расставив руки и глупо улыбаясь, когда на его шее сомкнулся "замок" из Женькиных ног, и попка, которую он мечтал погладить, камнем ударила в низ живота, заставив кувыркнуться и распластаться на полу.
– Убила? – я пыталась рассмотреть торчащую в теле зубочистку.
– Жив, – злобно оскалилась Женька и протянула пластиковую иглу, – напомни придурку, чтоб спасибо сказал.
Торопливо пристегнули воинов их же наручниками к решетке, заткнули беретами рты, забрали ножи и пистолеты.
– Я стреляю с двух рук, – заявила Катрин и взяла два. – Не думала,что так ловко управишься. – она ткнула гиганта носком берца. – Чужеродное тело в поганой банде.
– Работает у парня голова,- согласилась Женька и поправилась, – работала.
– Оживет. Катрин, контролируешь коридор, Женя, проверяешь комнаты, я – на лестницу.
Верхний пролет упирался в закрытую и запертую чердачную дверь. Внизу, – просторный холл, стойка портье, бар, – гостиница. За столиком четверо космических воинов "режутся" в карты. Служба Безопасности за отсутствием постояльцев реквизировала объект.
Женька не заставила себя ждать:
– Восемь комнат по два человека – ночная смена отдыхает. Оружейная комната в конце коридора.
– Катрин, вышедших по нужде, – отстреливать.
– Сначала спросить, зачем вышли?
– Сначала выстрелить.
Обезвредить спящего не проблема: легонько тронуть за плечо, переводя в состояние "то ли сон, то ли явь", чтобы не заорал спросонья, и резко ударить ребром ладони в шею, переключая на тридцать-сорок минут в растительную реальность. Упарились, пока "упаковали" шестнадцать центнеровых туш и заперли дверь последней комнаты.
Я распахнула ворота "оружейки", но Женька взмахнула рукой:
– Катрин зовет.
Скользя вдоль стен, приблизились к лестнице.
– Светка примчалась, – не отрывая взгляд от первого этажа, пояснила Катрин. – В комнате за стойкой.
– Раз, два,… – я сосчитала охранников. – Теперь шесть, по два на сестру.
Космические воины, очевидно, ожидали нападения. Стояли, прижимаясь к стенам, у окон и дверей.
– Женя, я краем глаза видела в оружейке усыпляющие гранаты, и маски не забудь.
Женька обернулась моментально, всунула нам в руки пластиковые цилиндрики. По моему кивку выдернули чеки и сбросили гранаты вниз. Переждав минуту, проскочили холл и выбежали на улицу.
Федя Боцман аккуратно приковывал наручниками к перилам часового; с бластерами наперевес подбегали Сашка и Леха, я без сил прислонилась к дверному косяку.
Боцман тряс за плечи Катрин:
– Светка где?
– Маску возьми, – Женька протянула свою. – Надень, а то уснешь.
Боцман распахнул дверь и скрылся внутри.
– Живы? – виновато спросил Леха.
– Типа, не ранены? – уточнил Сашка.
На другом конце городка, у проходной, ахнул взрыв, а здание гостиницы потряс протяжный Светкин вопль.
– Светку грохнул? – побледнел Сашка.
– Не грохнул, а… – Женька засмеялась и наконец-то подобрала синоним поприличнее, – любовью занимаются.
Все засмеялись, а я загрустила: моего рыцаря среди спасителей не было.
ГЛАВА 29
Светкины фортели
Тыкать человечка носом, как паршивого котенка, в им же наделанное – благородное, но, увы, неблагодарное занятие. Опять же, как паршивый котенок, творит там же то же.
Выбираясь из скафандра, обратил внимание на разносящиеся по кораблю аппетитные запахи и басовитые перекаты Феди Боцмана. Пробежала к холодильнику Светка, и я невольно посторонился: дал же бог девушке комплекцию, а теперь и мужчину, наполнившего ее взгляд счастливым блеском. Язык не повернется назвать ее "лошадью с печальными глазами", только "игривой кобылой с мощным крупом".
– Федор, девчата на связь не выходили?
– Тишина, капитан, – Боцман смущенно засопел, принимая на себя вину за отсутствие связи. – Купол экранирован, ничего не пропускает. Пусть Леха через сенсоры попробует.
– Время терпит. Сначала поедим. Света, почему ты вернулась?
– Соскучилась, – Светка глянула на меня укоризненно, и я искренне устыдился за вопрос. – Надя меня отпустила, – оценив раскаяние, сжалилась и разъяснила Светка.
– Но что-то ты успела рассмотреть? – в голосе Лехи промелькнули неприязненные нотки, и девушка сразу напряглась и ощетинилась.
Подчеркнуто игнорируя Хакера, повернулась ко мне:
– Городишко так себе: деревья, дома, дороги – смотреть не на что.
Леха насмешливо хмыкнул: "Получи сто пятьдесят единиц Ай-кью".
– К двадцати ноль-ноль экипаж приглашается в ратушу на вечер встречи нас, – высокомерно выговорила Светка, повернув нос в мою сторону, но глазами косясь на Леху.
– Время терпит, – повторил я и поднялся из-за стола. – Всем отдыхать, а там, возможно, и девчата подтянуться.
Усталость навалилась, сковывая мышцы и тяжеля голову. Жесткая посадка, лирико-поэтический мозговой штурм и малопонятная обстановка на планете парализовали мышление и требовали срочной "перезагрузки". Кое-как добравшись до спальни, заперся изнутри, проверил, положил рядом с диваном неподкупный Калашников и провалился в сон.
Мои мозги замечательно устроены. Всякая полученная информации всесторонне исследуется, сравнивается с имеющейся и всплывает решением. В детстве математические задачки решал не напрягаясь: в школе пару раз внимательно прочитывал условие. Дорогой глазел на голубей, на прохожих, на витрины магазинов – обычные мальчишеские интересы, а дома записывал ответ.
Открыл глаза и встал. Придерживая автомат за цевье, прислушался и шагнул в коридор. Заглянул в соседнюю каюту: Федя Боцман, раскинув руки и ноги, богатырским храпом сотрясал переборки. Я прошел к шлюзу и уже не удивился открытым люкам. Осторожно выглянул. Ночь накрыла площадку, но в десятке метров от трапа смутно вырисовывалась группа людей и доносился Светкин голос. Я постучал по микрофону и прошептал:
– Алексей, спишь?
– Не сплю.
– С кем?
– Не равняй по себе. С женщинами я сплю, а не сплю с компьютером. Пошто раздухарился среди ночи?
– Приготовь пушку, метров двадцать перед трапом. По команде дашь свет на площадку. И, как обычно, не останавливайся. Три, два, раз, поехали!
Прожекторы ударили по бетону, растворили в ярких лучах темноту, проявили фигуры бойцов в форме звездного десанта. Ослепленные бойцы еще стояли неподвижно, когда в сторону метнулась, перекатилась по асфальту и скрылась за освещенным кругом большая Светкина фигура. Я поднял вверх ствол автомата и закрыл люк, чтобы не залетели осколки. Над моей головой методично долбила пушка.
– Что со Светланой, капитан? – Федя Боцман и Сашка механик, оба встрепанные и помятые со сна, но с бластерами в руках, смотрели выжидательно.
– Жива и, скорее всего, здорова, а нам всем урок, – я усмехнулся, в упор глядя на Леху. – Если в личном деле космолетчика написано "сто пятьдесят ай-кью", то это так и есть, и пренебрегать этой информацией чревато.
– Типа, не дура?
– Не она, Саша. Как всегда, в корень смотришь.
– А Боцман, похоже, снова подвиг совершил, – хихикнул Леха. – Какие-то однотипные они у тебя.
Федор смущенно сопел, потом начал вздрагивать плечами и, наконец, захохотал: