– Начальник, – подал голос Василий. – тут у нас непонятки.
– Андрей, я хотела…
– Конец связи. Алексей, Александр. – "боевое" обращение сработало как команда "Фас": подружек забыли мгновенно и обернулись к боевым постам.
Васька в очередной раз доказал свою нужность экипажу, заметив внизу экрана обзора задней полусферы "искорку".
– Ищем и определяем. Никита, сориентируй Нептун. Алексей?
– Вижу два попутных с разных сторон. Похоже на "клещи".
– Нептун, что у вас?
– На "свой-чужой" не отвечают.
– Боевая тревога. Механики, в машинное. Алексей, левый борт, Никита, – правый. Федор, отключай автопилот и приготовься тормозить: дадим ребятам шанс пострелять друг в друга.
– Эсминцы "Торопливый" и "Быстрый", – Леха, отчетливо выговаривая слова, считывал с монитора. – Свободный поиск, разведка боем. Ракеты, самонаводящиеся торпеды.
– Все в скафандры. "Торопливый" и "Быстрый" – одного поля ягоды. Наверняка действуют на свой страх…
– И риск., – подтвердил Леха. – С Земли команды не было.
– Федор, держись в одной плоскости, – теперь наступило "мое" время: не могу одновременно удерживать сознание двух вражеских стрелков, но увижу, когда их пальцы потянутся нажать кнопку залпа. Парни на миноносцах здорово растерялись, увидев на линиях своих прицелов не только крейсер, но и партнера. – Оба борта, полным залпом, огонь! – снарядов нам жалеть не приходилось: погреба набили боеприпасами "под завязку".
Миноносцам теперь терять нечего, послушно выстрелили в ответ.
– Федор, реверс!
Реактивные струи рванули "Мускулинос" назад, освобождая дорогу ракетам миноносцев навстречу друг другу, но самонаводящиеся торпеды крейсер не потеряли, и экраны заполыхали взрывами отклоняющих зарядов.
– Александр, как у тебя?
– Не справляемся, ждите подарка…
Над головами грохнуло и пронзительно засвистел уходящий в космос воздух. Я торопливо огляделся: Леха и Федор в порядке, Никита уткнулся гермошлемом в пульт. Осколок распорол скафандр на плече, – это смерть через десять секунд.
Рванулся из кресла, быстро повернул регулятор на "избыточный кислород", залепил прореху скотчем и щедро залил быстро схватывающимся клеем из баллончика.
"Упустил шанс избавиться от соперника," – грустно усмехнулся своей шутке. В головы и рыцарям, и мерзавцам приходят подленькие мыслишки, только благородные герои им не следуют. Повернул Никиту лицом вверх и внимательно проследил, как наливаются краской губы, уходит бледность со щек, – жить будет.
– Алексей, что шустрые братья?
– Горят, – отрывисто ответил Леха. – Добивать будем?
– Пригласим оторваться в барах на Планете Негодяев. Свяжи их с космодромом, а я попытаюсь заделать дыру.
Вакуум принес невесомость, и я без труда добрался до пробоины, круглого полуметрового отверстия с рваными краями. Очевидно, четыре торпеды ударили почти рядом. Три "пробили" защиту и одна сработала на поражение.
"Пластырь" – две металлические пластины. Одна накладывается снаружи, другая -изнутри и стягиваются болтами. Пространство между пластинами заполняется герметизирующей пеной. Управился минут за пятнадцать, кивнул Лехе: "Включай кислород и гравитатор".
– Александр, живы? Заканчивайте и подтягивайтесь к ужину. Леха, а откуда мелодия в скайпе? Голос высокий, космической музыкальности.
– Проняло? – Леха радостно заерзал в кресле. – Если б не знал откуда, подумал бы, твоя сестричка Нэлька поет, но это из двадцатого века, своеобразный космический фольклор.
– Древность. Тогда, помнится, дальше Марса не летали. Разве на Марсе есть жизнь?
– И там нет, – вздохнул Леха словами расхожего анекдота, – а музыку я скачал. Включаю для меломанов.
– "…Меня ты поймешь, лучшей страны не найдешь… Лучшей страны не найдешь!"[8]
– Волшебно. Будь другом, вызвони Нэльку, давно с сестренкой не общался.
ГЛАВА 41
Надя. Перегрузки
"Закатом любви" можно наслаждаться. Большинство народа так и поступает: пострадал, разбередил, упился своей брошеностью и одиночеством, а потом снова вперед – это жизнь.
Наблюдательность моих девиц да в мирных бы целях. Пока на экране светилась рубка "Мускулиноса" ни одна не оторвала взгляда от своего ненаглядного горячо любимого, но каким-то образом отметили и "намотали на ус" неполадки в наших с Андреем отношениях, однозначно обвинив и осудив одну меня.
Погас экран связи, и в центральном посту повисла и начала сгущаться напряженная тишина. Женька пару раз бесцельно прошлась по отсеку и остановилась напротив Катрин:
– Мальчишкам сейчас в бой, а их командир вдруг узнает, у его прынцессы шашни, – Женька еще добавила в голос яда и повторила, – прынцесса.
– Это она случайно на Никиту первым взглянула, – будто бы возразила Катрин язвительным тоном. – Случайно на глаза попался.
– Стоя в дальнем углу, – в тон продолжила Женька, – а у нашей вертихвостки как раз глаза косили.
– Девушку можно понять, – продолжала "защищать" Катрин. – Стрессы последних дней и часов: плен, террористы, неправильный стул – вот и смешалось все в легкомысленной головке.
Девчонки подчеркнуто не смотрели в мою сторону, но и голосов не понижали. Светка, быстренько высушив слезы и высморкав сопли, весело прислушивалась и ждала момента пустить свою стрелу в избиваемую жертву.
– Захотела большого и надежного, – Женька соизволила обернуться. – Чего тебе не хватало, предательница?
– Духовной близости, – честно пролепетала я. – Обвинениями ниже порога придавили, желание сопротивляться отбили, оправдываться заставили. Сердца в вас нет.
Бессердечные Женька и Катрин положили головы на плечи друг другу и начали смеяться, вытирая кулачками выступающие слезы.
– Понимаешь, – заикаясь, начала объяснять Женька. – Надюха, когда знакомились, напялила кусочек материи с декольте до пупа, от которого и начинался разрез вниз, чтобы Андрей оценил и прочувствовал ее духовность.
– А он не оценил, – подхватила Катрин, – и ничего, кроме роскошного тела, не заметил. Наверное, духовность пряталась в закрытом платьем месте.
– Да-да, – догадалась Женька. – что-то волнующе круглое упруго и маняще оттопыривалось сзади.
– Ничего платье не закрывало и закрыть не могло, – радостно включилась Светка. – Я его как топ-распашонку держу.
– Что попросила, то и получила, – резюмировала Катрин. – Не искала духовной близости, и получила разбитое корыто.
– А ну, хватит, – разозлили, и я стукнула кулаком по штурвалу. – Кого хочу, того люблю. И не было у меня ничего с Никитой, даже разговоров. Рано, кумушки, засуетились.
– Не было, так не было, – примирительно отозвалась Катрин. – Это мы так, меж собой.
– Подумали, мол, Никиту любить, когда рядом Андрей, вроде извращения, – невинно добавила Женька.
– Когда есть такой человек…- пафосно закатила глаза Светка, но Катрин предостерегающе подняла руку, пристально вглядываясь в монитор.
– Командир, – все мгновенно затихли. – В жилом отсеке роды. Третий кластер. Ирина-заправщица.
– Ищи врача.
– Уже на месте, доктор общей практики, нужна опытная акушерка.
Мы не сговариваясь, повернулись к Женьке. Наш механик после училища год не могла устроиться в экипаж и подрабатывала сестрой в роддоме.
– Женя, через полтора часа мы начнем тормозить. Постарайся уложиться.
– Чтобы от перегрузок случайно двойня не получилась, – туповато схохмила Светка, и, поняв неуместность шутки, насупилась.
– Постараемся, – кивнула Женька. – Я возьму аптечку, на всякий случай.
Нескучно у нас, и это только первый полет. Светка переместилась за Женькин монитор, и появилась возможность побыть наедине с космосом, моим "небом в окне" на экране обзора передней полусферы.
Картинка постоянна и однообразна: светлячки разноцветных звезд, иногда собирающиеся в спирали, иногда вытягивающиеся дорожкой, успокаивали, не мешали думать и мечтать.
– Катрин, что у будущей мамаши?
– Схватки и потуги, – Катрин "перекинула" изображение на мой монитор.