Скорость была одним из плюсов Жвачкина.
— Только мне нужна пила.
Без лишних вопросов Марс извлек из себя небольшую аккуратненькую пилочку.
— А теперь, Альф, встань.
Альф поднялся со стула. В отличие от Марса он хотел задать вопрос. Но не успел. Перевернув стульчик набок, Жвачкин быстренько отпилил от него по кусочку каждой ножки. Затем также спокойно эти кусочки «скушал». Один за другим.
— Все, готово! — удовлетворенно потер он руки.
— А стул?
— Большое дело. Стал чуть пониже. Все равно можно сидеть. Зато следующий обед вам гарантирован. Правда не так быстро и несколько попроще. Слишком пересохшее дерево.
— Молодец! Голова у тебя варит, — похвалил его Альф. — Мы с Азой дарим тебе наши личные стулья. Делай с ними что хочешь.
— Я-то сделаю, — заверил их Жвачкин. — Но боюсь, что только стульчиками не обойдемся. Надо еще мебель искать. В крайнем случае придется книги есть. По сути тот же химический состав и те же углеродные цепочки.
— Ну, ты даешь, Шоколадик! — восхитилась Аза. — Раньше у нас только Дормидонт «глотал» книги и поэтому все знал. Судя по последнему выражению, ты тоже глотнул парочку книг и что-нибудь интересненькое узнал. Верно?
— Нет еще, — скромно потупился тот. — Все еще впереди.
И, забрав стул, Жвачкин удалился в кают-компанию. Вскоре за ним последовали остальные.
Накормив едоков, можно было и отдохнуть.
— А где Альф? — заметил его отсутствие Жвачкин.
— Наверно, остался сторожить свой пульт, — засмеялась Аза. — Хотя когда мы все внутри, от него можно спокойно отходить. Он об этом забыл.
— Совсем нет, — вступился за Альфа Марс. — Это не забывчивость, а осторожность. Мы на Луне обнаружили неизвестного врага. Хотя невидимого, но от этого не менее опасного. Вот мы и договорились с Альфом по очереди нести караульную вахту. Сейчас как раз его очередь. Пока мы будем отдыхать, он будет сторожить и осматривать местность вокруг корабля.
Через восемь часов время отдыха кончилось, но не кончилась лунная ночь. Чтобы чем-то занять свободное время, Аза предложила сыграть в «Угадайку». Она будет загадывать их описания, а они должны отгадать, кто это.
Это был первый портрет. В принципе, он относился к ним всем. Поэтому не хотелось сразу кричать — это я, это я. Лучше было несколько раз сверить слова с характеристикой каждого из них, чтобы определить, кому они больше подходят.
Наконец, Жвачкин первым провел все анализы и скромно заявил:
— По-моему, это я.
— Не угадал, не угадал, — захлопала в ладоши Аза. Это Марсик! Ясно как дважды два.
Возразить было нечего. Это был Марс.
Второе описание звучало так:
Это оказалась не очень героическая характеристика, хотя и неплохая. Дормидонт сразу узнал себя, но из-за вышесказанного решил пока не признаваться. Вдруг это подойдет еще кому другому. Но остальные думали. Дормидонт с надеждой посмотрел на Жвачкина, но тот уже сам показывал на него пальцем. Пришлось выдавить: «Я».
— Вот видите, — сияла Аза. — Разбирается во всем. Молодец, Дормидонт. Слушайте дальше.
Романтический образ печального рыцаря понравился Жвачкину. И о своей красоте он был достаточно высокого мнения. Поэтому, воспользовавшись тем, что Альф в очередной раз задумался, вспоминая далеких Па и Ма, он решительно принял описание на себя.
— Я. — И ревниво огляделся кругом, не претендует ли кто на его печальность.
Но вместо печальности раздался дружный хохот, выведший из задумчивости Альфа и заставивший крепко призадуматься Шоколадика.
— Ничего, ничего, бывает, — успокоила его Аза. — На то это и загадки, чтобы не легко найти отгадки. Продолжаю.
— Это точно не я, — без раздумий выпалил Жвачкин. — Но кто, не знаю. Угадал?
— На этот раз угадал. Если один раз не угадал, то другой раз повезет. Как тебе.
Жвачкин немного успокоился после такой удачи. А то что-то ему с утра не очень везло.
— Пуфик, Пуфик, — громко начали скандировать участники.
Тому ничего не оставалось, как выйти вперед и вежливо поклониться. Самого маленького трудно было не узнать.