Этот последний трюк окончательно добил его, и Крюгер застыл с открытым ртом.
— Запомните пять любых карт, — безапелляционным тоном заявил Марьяж.
Крюгер как сомнамбула послушно полез за картами в карман и стал запоминать их. Потом вдруг встрепенулся:
— Эй, какого черта?!
— Первая — крестовая семерка, — не слушая его, заявил Марьяж, повернувшись спиной, потом — червовая дама, десятки, пиковая и трефовая, без бубновой, не загибай углы! — вдруг прикрикнул он.
Крюгер послушно отогнул угол у бубнового туза, суеверно поглядывая на спину Поля. Рот у Крюгера так и не закрылся, и эта деталь еще больше подчеркивала его общий кретинизм.
— Идем за стол, — сказал Марьяж, и Крюгер послушно последовал за ним.
— Смотри, — сказал Марьяж, — следи внимательно, сейчас ты найдешь у себя в ботинке какого-нибудь туза. Если туза пик — то это к несчастью, мои тебе соболезнования в таком случае… Итак, раз, два, три! Можешь доставать.
Зараженный какой-то непонятной лихорадкой, Крюгер рванулся снимать с себя ботинки. Сперва стащил левый и ничего в нем не нашел. Прямо задохнулся от ужаса и стал срывать правый. Тот долго не поддавался, наконец, оборвав застежку, Крюгер стащил и его. Ботинок был пуст. Крюгер оторопел. Он стал вытряхивать оба ботинка, заглядывать себе в носки, но туза нигде так и не нашел.
Марьяж слегка помрачнел и стал пересматривать колоду. Быстро-быстро, как автомат, считающий деньги. Прошелестел колодой до конца и сказал:
— Ошибочка вышла. Все тузы в колоде… Но можно попробовать по-другому, — предложил он. — Вот смотри…
Но Крюгер уже опомнился, временное помутнение прошло. «За дурака меня считает,» — подумал он зло.
— Допустим, я ставлю десять гринов на… ну, скажем, на червовую девятку. Если она в первой половине колоды, я выиграл и получаю с тебя десять баксов…
Крюгер сделал протестующее движение.
— … если во второй, — увы, отдаю десять зеленых. — И он молниеносными движениями стал разбрасывать колоду по столу: — Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять… пятнадцать… шестнадцать, семнадцать. Какое счастье, первая карта во второй половине колоды! Если бы играли на деньги, проиграл бы сейчас десять гринов.
— Гм, — сказал Крюгер. — На его лбу изобразилась напряженная работа мысли. — Как это ты делаешь? Значит, твоя — в первой половине, моя — во второй?
— Можно наоборот.
— Ну уж нет. Твоя — в первой, моя — во второй. А какая карта?
— Да можно любую.
— Нет-нет, — заволновался педантичный Крюгер. — Не будем нарушать правила! Значит, червовая девятка, на десять гринов?
Поль даже не обрадовался. Так легко противник попал в его незамысловатые сети.
Они по очереди перетасовали колоду, и Крюгер стал делить ее на две части.
— Эй-эй, — «занервничал» Марьяж, — а ты не передергиваешь?
Крюгер закончил делить, и девятка вышла снова во второй половине. Он забрал десять гринов.
Сыграли еще раз. И снова Крюгер выиграл, легко и без напряжения. После следующего проигрыша Марьяж тасовал особенно долго и яростно. Но и это не помогло. Крюгер снисходительно похлопал его по плечу.
— Э-э, парень, тебе не везет.
— Да уж… Не мой день. — Он сложил колоду и сунул ее в карман. — До будущих встреч.
— Как это? — опешил Хьюго. — Давай дальше.
— Нет, продуюсь в два счета… Ты славный игрок!
— А ну-ка, выкладывай карты. Игра продолжается, — угрожающе надвинулся Крюгер.
Теперь он медленно и вдумчиво разбрасывал карты. Привыкший к легкой победе. Крюгер рассеянно следил за ним. И неожиданно пропустил тот момент, когда искомая девятка выскочила в первой половине колоды. Марьяж забрал одну десятку назад.
— Погоди, — сказал Крюгер, — погоди, ты это чего, это как это?
— Случайность, — заверил его Марьяж, — просто подфартило. А тут же играть надо уметь. — И он снова проиграл два раза кряду.
Крюгер уже напрочь забыл об Эйнштейне и только жадно смотрел на толстую зеленую пачку, из которой Поль доставал проигранные червонцы. Пачка, казалось, ничуть не худела.
— Значит, дурака валяем, — раздался размеренный голос, от которого у Крюгера тут же зашевелились волосы. И задремавшее было чувство долга приготовилось яростно выплеснуться куда-нибудь в направлении Марьяжа по первому приказу полковника.
— Ну и как там Эйнштейн себя чувствует? — поинтересовался Лупино. — Наверное, корчится, бедняга, от боли…
Всем своим видом Хью Крюгер выразил немедленную готовность тут же размазать Эйнштейна по интерьеру космического сторожевика.
— Ладно, уймись, — усталым жестом остановил его Лупино. — Так во что играем? — он присел за столик к Полю. — Хью, сделай нам пару виски!
Крюгер убежал на кухню.
— Да, этого кретина обыграть — заслуга небольшая, — улыбнулся Лупино. Себя он считал первоклассным картежником.
— Да я и сам только учусь, — скромно ответил Поль. Во что желаете? В «Снап»? «Рами»? «Покер»?
— В «дурака», — грубо ответил Лупино. И беспечно хохотнул. Это было ошибкой.
— Детская игра, — «обиделся» Поль.
— А вы любите взрослые? — съязвил Лупино. — По двадцать гринов за партию вас устроит?
— Дороговато, — «засомневался» Поль. — Ну да ладно, где наша не пропадала! — И стал сдавать.
— Вы давно работаете на Службу безопасности? — спросил Лупино.
— Не надо лишних вопросов, — посоветовал Марьяж, — они расслабляют.
Первую партию он выиграл очень быстро, Крюгер даже не успел принести виски. Когда он зашел со стаканами, одновременно появилась и Лина. Оба они молча наблюдали за побоищем, которое учинил Марьяж полковнику.
Виски только ускорило ход событий, оно как бы стало катализатором.
— Детская игра, — пробормотал Марьяж, прихлебывая из своего стакана, — я же предупреждал. — И он выиграл еще пару партий с непостижимой быстротой.
— Господин начальник, позвольте мне сыграть вместо вас, — попробовал вмешаться Крюгep. — Я ведь выигрывал! — тон его стал совсем заискивающим.
— О, дьявол! — взорвался Лупино. — Болван! Своим существованием ты просто опровергаешь теорию эволюции!
— Он действительно выигрывал, — вынужден был признать Марьяж.
После того, как полковник уступил, и Крюгер сел за стол, события стали развиваться в два раза быстрее. Поминутно меняясь после своих проигрышей, Лупино и Крюгер в течение получаса проиграли все наличные деньги, при этом Марьяж не забывал иной раз проигрывать, чем снова разжигал их погасший было аппетит. Он постоянно вел игру на грани, так что создавалась полная иллюзия случайности всех его выигрышей и постоянного преимущества тюремщиков. Когда, наконец, деньги у них закончились, Марьяж сказал!
— С тобой, — это Крюгеру, — я готов играть и на щелбаны. А с вами, сэр — только на что-нибудь посущественней. Ну, скажем, поставьте Сола Эйнштейна вместе с котом. И давайте наконец сменим игру, этот «дурак» мне осточертел. Как насчет покера?
Лупино категорически отказался и четверть часа наблюдал, как на его подчиненного сыпался град щелбанов.
После этого он решил:
— Разделим «Эйнштейна» на пятьсот частей? Марьяж великодушно добавил:
— И кота — еще на триста.
Покер, таинственная игра ковбоев с дикого Запада, сделал чудо. Все как-то сразу преобразилось. Черт побери, если мустанги, лассо, текила и широченные сомбреро не замелькали вдруг у всех перед глазами!
Сдавать поручили Лине. Марьяж сбросил две карты и взял две другие, вид у него был довольный. Остальные сбросили все карты и взяли по новой.
— Поднимаю на две части, — выдавил Лупино.
Марьяж нерешительно вздыхал и барабанил пальцами по столу.
— Еще на одну — сказал он.
Крюгер долго переводил взгляд с одного на другого, не выдержал, спасовал, получил два щелбана и остался доволен.
— Еще на десять! — резко выкрикнул Лупино.
Все затаили дыхание.
Марьяж долго молчал, вздохнул и добавил двадцать сверху.