Потом думал еще несколько часов кряду, после чего позорно сдался.
— Ну и кто же это был?
— Это был я сам.
Двойник переменился в лице. Теперь это не был благодушный игрок, теперь это был жестокий следователь.
— Милый Поль, — сказал он. — Это далеко не вся правда о тебе. Помнится, загаданная личность ухитрилась еще в младенческом возрасте устроить собственное похищение, чтобы выудить у отца пару миллиончиков. Так?
— Мы начали новый раунд? Отлично. Да, такой факт имел место. Но отец мой был ворюга из ворюг. А миллион я потратил на фонд помощи проигравшимся до нитки.
— Один-один, — согласился Двойник. — Теперь вспомним, как ты влез в компьютерную игровую сеть и сорвал куш в несколько миллиардов. На что ты потратил эти денежки? На озеленение Антарктиды?
— Эти денежки я вовсе не тратил, потому что я их просто не взял. Зато игровая система не работала целый месяц. А значит, заядлые игроки не выбросили на ветер триллионы, они принесли эти денежки в семьи.
— Два-два, — скрипя зубами, согласился Двойник. — Но, помнится, некий молодой человек получил кличку «Марьяж» и стал агентом СБ СС.
Поль побледнел.
— Не надо об этом, — попросил он, оглядываясь.
— Почему? — улыбнулся Двойник. — Игра становится интереснее. Или ты боишься, что нас услышат? Услышат, как ты заложил старика Симпсона, втершись поначалу к нему в доверие. По твоему доносу старик получил четыре пожизненных заключения. Услышат, как ты вовремя оказался в его доме, когда он после Луны приземлился за своим котом. Услышат, как ты сговаривался с Зеброй и со Шрамом? Услышат, что ты собирался заморить голодом Мэтью, Сайруса и Лину, чтобы старик оказался в полной твоей власти? Ты и сейчас не прочь с кем-нибудь сговориться, чтобы тебе предоставили над стариком полную власть. Со мной, например. А ведь мы могли бы это провернуть, а Поль? Какой у нас там счет? Поль молчал.
— Вот видишь, я победил, — самодовольно улыбнулся Двойник. — Впрочем, я готов забыть об этом, у нас есть более важные дела, правда?
— Нет, — сказал Поль. — Ты поторопился, дружок. Напомнил мне знакомый игровой автомат. Он тоже выдал преждевременно — «Я тебя победил». А я посоветовал ему сказать эту фразу в будущем времени.
Двойник зашевелили губами.
— А по поводу старика — да, все так. Все было. Но теперь… — Поль переглотнул, слова давались ему не так легко. — Теперь я не хочу никакой власти над стариком. Я просто хочу всех спасти из твоих лап. И знаешь, мне даже стыдно, что я когда-то был таким.
— Я тебя побе… дю, — шептал Двойник. — нет, я тебя побе… жду! Нет, я тебя…
— Какой у нас счет? — спросил Поль.
— Ты врешь! Ты врешь! Ты хочешь «машину времени»! — заорал Двойник. — И я тебя побе…
— Возможно, — сказал Поль. — Но в будущем времени. А сейчас, прости, мне пора лететь.
— Нет, счет равный… Ты не победил! Поль внимательно посмотрел на Двойника.
— Тебе мало? Отлично. Играем в наперстки… Спустя несколько часов Двойник проиграл и последнюю свою игру — в наперстки. Как это произошло, он так и не понял: Поль, правда, угадал, в каком наперстке находится шарик всего один раз, но Двойник вообще не смог этого сделать. Попыток у них обоих было больше, чем достаточно.
Поль мог бы рассказать об этом больше. Он, действительно, угадывал наобум, и только один раз это получилось. Что же касается угадываний Двойника, то у него шансов не было вовсе: шарик никогда не лежал под наперстком. Поль воровал его левой рукой.
Поль легко поднялся из кресла, залпом выпил грог, пока тот не испарился, как Двойник, как гостиная в викторианском стиле и снег за окном…
— Взлетаем! — закричал Сол, как только Поль появился на пороге космолета.
— А горючее? — опешил Мэтью.
— Смотри, полные баки! Сдержал-таки слово Солштрих.
Лина, Сайрус, Поль — все бросились к своим местам, быстро пристегнули ремни и позволили себе впервые за последние дни расслабиться.
— Слабак! — самодовольно сказал Поль. — Я его одной левой. — И он сделал неприличный жест. — А! Вы мне ноги должны целовать! Это в который раз я вас выручаю?!
— Поль, я вас поцелую страстно! — пропела Лина. — Только вот ремни мешают.
Последнее замечание вдруг вызвало в путешественниках неудержимый приступ смеха. Конечно, Лина не сказала ничего особенно смешного. Просто это была нормальная человеческая реакция. Наконец они свободны! Они победили!
— Я не могу! — хохотал Соломон. — У меня сейчас лопнет живот.
— Ой, держите меня! Ой, умираю, — уже не смеялся, а стонал Сайрус.
— Одной левой! — тонко хихикал счастливый Фишка. — Одной левой!
Лина утирала слезы и всхлипывала от веселья. Это был чистый, добрый, настоящий смех.
«Черт побери! — думал Поль. — Это здорово, оказаться не сволочью, а нормальным человеком. Конечно, я виноват перед стариком и перед Мэтом, и перед Сайрусом и Линой. Но я искуплю. Я постараюсь. Я очень постараюсь…»
Соломон еле дотянулся до тумблера старта и нажал его.
— Одной левой! — прокомментировал он сквозь смех.
Они словно проглотили смешинку.
Корабль мелко задрожал, включая бортовые двигатели, покачнулся на опорах, оставляя планету, и стал медленно подниматься.
— Запудрили Мозги! — вдруг сказал Поль. И это уже было действительно смешно. Путешественники от бессилья рыдали, рычали, стонали…
Смех их оборвался так же неожиданно, как и начался.
Космолет поднялся над планетой метра на два, застыл на секунду и рухнул обратно на твердь.
— Что? — в наступившей тишине спросил Мэт.
— Не пойму, — прошептал Соломон. — Баки полные. Все в порядке… Почему не летим?
Тонкий одинокий смешок раздался среди гробовой тишины, как гром с ясного неба.
Солштрих смелея не менее весело, чем минуту назад путешественники.
— Что, я не угадал, где шарик? — спросил он сквозь смех. — Ай-ай-ай! Обидно как! Ну-ка, попробую еще раз. Впрочем, можно не пробовать. Как говорили китайцы — трудно найти черную кошку в темной комнате. Тем более, если ее там нет.
— Я победил! — закричал Поль. — Это нечестно.
— Ты обманул, — сказал Солштрих уже без улыбки. — Вот это действительно нечестно.
— Ты не отпустишь нас? — спросил Сол.
— Олимпийские игры продолжаются. Все зависит от вас, — развел руками Солштрих. — Желаю удачи. И победить в будущем времени. Ха-ха-ха…
В тот же миг корабль умер. Свет погас, баки были пусты…
Глава 33
От любви до ненависти и обратно
— Если и ты проиграешь, — с грустью сказал Мэту Сол, — у нас останется только два шанса. Я и Лина.
— Один, — поправил Мэт. — Лине я играть не позволю.
Правила, обговоренные высокими соревнующимися сторонами в этом виде спорта, выглядели таким образом: двойник Мэта должен был прийти к Лине и убедить выйти за нее замуж. Если Лина соглашалась на это предложение — Мэт проигрывал поединок. Если же она отказывалась, наступала очередь Мэтью быть женихом.
Лина, естественно, ничего об этом соревновании знать не знала. Опыт проводился, что называется, в чистом виде.
— Как это это дурно попахивает, — сказал старик Сол. — Этим играть нельзя.
— А я и не собираюсь играть, — сказал Фишка. — Я действительно хочу на ней жениться.
Первым выступать выпало Фантому по жребию, к которому Мэт отнесся весьма пренебрежительно, легкомысленно полагая, что Лина сразу почувствует подмену и весь поединок превратится в фарс. Но, увидев соперника, призадумался и занервничал.
Фантом был выполнен столь безукоризненно, что, знавший в фантомах толк Мэтью даже испугался. Теперь он понимал, что затеял уж слишком рискованное предприятие.
— Ну, что, старичок, не хочешь мне пожелать спортивной удачи? — абсолютно копируя мимику и интонации, спросил Фантом перед тем, как выйти из комнаты Мэта.
— Достаточно с тебя того, что ты идешь первым, — буркнул в ответ Мэтью, — и… это, поаккуратнее там… Иначе я…