— Я так по вас соскучился! Не хотите ли чайку? Или кофе? Теперь-то мы не расстанемся…
— Неужели ты нас не отпустишь? — прямо спросил Сайрус.
Фантом деланно удивился:
— А вы уже собрались улетать? Как жаль! Как жаль!.. Я этого не перенесу. Пущу себе пулю в лоб, — он замолчал, сокрушенно качая головой.
— Мы тебя предупреждали, Мэт, — тихо процедил сквозь зубы Поль. — Что все это добром не кончится.
— Ну вот что, ребятки, — голос Фантома приобрел металлические интонации. — Вы сами, по доброй воле вернулись сюда из-за какого-то кота. Лично мне это совершенно непонятно. И я делаю вывод, что вам здесь понравилось. Так что располагайтесь, как дома. Я вас теперь никуда не отпущу.
Мэт сделал к нему шаг:
— Послушай, но ведь у нас осталась еще одна попытка. Ты же еще с Солом не соревновался.
— Да, это верно. Но противника нет! Где он, ваш Сол? Его нет!
— Есть, — сказал Мэт. — Вот он, — и сдернул покрывало с колпака.
Фантом стек на твердь и вместо него появился Солштрих.
— А что?! Это интересно, это грандиозно! Мозг человека и планетарный Мозг. Это будет битва гигантов!
Стимуляторы работали на полную мощность, слабые токи мозга не увеличивались.
— Ну же, старик, — умолял Сайрус, — ну же думай, думай… Помоги нам…
— А как они будет соревноваться? — спросила Лина.
— Они просто подключатся друг к другу, — отмахнулся Мэт.
— Один чистый мозг против другого чистого мозга? — задумчиво произнесла Лина.
— Стой! — сказал Поль. — Он так проиграет. Помнишь, что он нам говорил? Не головой, а душой! Головой, то есть мозгом его не победить! Ты ведь помнишь?
Мэт и сам вспомнил эти слова Сола. Да, два мозга — маленький человеческий и планетарный — это борьба в разных весовых категориях.
— Вот если бы у нас был живой Сол, вот тогда… — сказала Лина с досадой.
— Что гадать? — разозлился Поль.
— Мэт, — сказала Лина. — Слушай меня, Меточка. Ты сможешь!
— Нет! И не думай. Нет!
— О чем вы, ребята? — насторожился Сайрус.
— Лина хочет, чтобы я сделал мультимерный мираж Сола.
— Но ведь у тебя получилось.
— Для этого нужна хоть одна клетка ДНК старика. А где ее взять? Из клетки я бы попытался вырастить… — развел руками Мэт.
Стрелки индикаторов вдруг отклонились. Мозг Сола начинал жить. Может быть, он услышал разговор друзей.
— Что об этом мечтать?! — разозлился Поль. — Не надо было возвращаться за котом…
— Надо! — заорал Мэт, как резаный. — Именно надо!
Он схватил кота, прижал его к себе и скомандовал:
— Тампон!
Идея была проста и гениальна. На языке Хеопса должна была остаться хоть одна клетка Сола Симпсона. Ведь котяра обожал лизать руки и даже лицо своего хозяина. Теперь задача состояла в том, чтобы, во-первых, заставить кота высунуть язык, а во-вторых, найти на этом языке клетку именно Соломона.
К удивлению спутников, с первой задачей они справились довольно легко. Хеопс сам высунул язык и терпеливо ждал, пока Лина делает мазки. Кажется, котяре даже понравилась эта процедура.
Вторая задача была намного сложнее.
На языке у кота осталось множество клеток.
Мэт зарядил кодами ДНК Главный компьютер, и тот поминутно выдавал результаты: мыши всех сортов и видов, сотни коров (кот пил много молока), потом пошли люди — Мэт, Поль, Лина и Сайрус. Он успел облизать всех. Только Сола не было.
— Он же твой хозяин! — стыдил Хеопса Мэт. Тот покорно высовывал язык, и Лина снова брала мазок.
Только на седьмой раз компьютер выдал генетический код черноволосого молодого человека.
— Кто это? — спросил удивленный Мэт.
— Мамочки! — обрадовался Поль. — Это же Сол в молодости! Я дома видел у него эту фотографию!
— Ну, ребята, приступаем, — сказал дрожащим голосом Мэт и включил программу.
… Тело получилось молодым, здоровым, но абсолютно мертвым.
— Если бы у нас был компьютерный нейрохирург, — стонал Фишка, — вживлять мозг я боюсь…
— Давай, парень, действуй, — умолял Сайрус.
— Меточка, у тебя получится, — улыбнулась Лина.
Стрелки индикаторов бешено дергались, мозг Сола работал на полную силу.
Все время сличаясь с томографом, прозванивая каждое нервное соединение, Мэт стал вживлять мозг.
Работа эта длилась восемь часов. У Мэта уже дрожали руки. Пот застилал глаза. Несколько раз все приходилось начинать заново, потому что он путал руки с ногами, глаза с почками, а сердце с мочевым пузырем.
Но наконец все было готово.
И тело было мертво.
Мозг жил. Он подавал команды, но тело не двигалось. Сердце не билось, глаза на свет не реагировали.
— Это было с самого начала авантюрное предприятие, — сказал Поль.
— Да, — тяжело вздохнул Мэт. — Я не Господь Бог.
И тут Сайрус рухнул на колени и, сложив руки на груди, взмолился:
— Отче наш! Иже еси на небесех! Да святится Имя Твое!..
Молитва его была жаркой и искренней. Поль саркастически улыбался. Разве какие-то слова могут здесь помочь?
Но вдруг и Лина опустилась на колени. И Мэт.
Улыбка сползла с лица Поля. Они верили, они в самом деле верили! И эта вера могла победить!
— Господи! Помоги! — взмолился и Поль.
И в тот же момент рука Соломона Симпсона двинулась. Потом он приподнял голову и открыл глаза.
— Таки, да, я жив, — сказал он.
Ну что тут сказать — они все плакали.
Глава 38
Вопросик на засыпку
Они молча шли по бесконечному серому полю. Вдруг Сол почувствовал под ногами какой-то скрип и с удивлением обнаружил, что ровная гладкая поверхность планеты превратилась в песок. Небо над головой посветлело и стало ярко-голубым. Прямо перед ними поверхность вспучилась и образовала что-то вроде песчаных дюн. В затылок светило жаркое летнее солнце.
— Где это мы?
Двойник приставил ладонь козырьком ко лбу и весело сказал:
— Я решил сделать тебе приятное. Мы в древней Палестине. Тебе, как историку, здесь должно быть интересно. Вот за этими дюнами есть небольшое бунгало на берегу Мертвого моря.
Они с трудом поднялись на гребень холма. Перед Солом открылся потрясающий пейзаж. Поверхность моря ярко поблескивала в лучах полуденного солнца, а сзади, за узкой полосой песчаной почвы расстилались почти до горизонта дикие заросли кустарников.
— Вон там, — Солштрих вытянул руку на запад. — Иерусалим.
Вдалеке действительно вырисовывались очертания древнего города.
Они спустились вниз и вошли в «бунгало». Внутри было очень прохладно. Солштрих сразу разулся и ступил босыми ногами на соломенные циновки, которыми был выстлан пол. Затем он налил из стоящего на полу глиняного кувшина вина. Себе и Солу. Забравшись с ногами на покрытый ковром деревянный топчан, он сказал:
— Ну как тебе обстановочка? Возьмешь меня к себе в ассистенты?
Сол присел на стоящий тут же грубый табурет и заметил:
— В древней Палестине вино всегда разбавляли.
— Ну-у, — махнул рукой Солштрих. — Здесь я много чего усовершенствовал. Вон в углу, например, кондиционер стоит. А там, за ширмой — холодильник. Кстати, в нем есть тоник. Можешь добавить в вино для полноты ощущений. Ты не проголодался? Можем чего-нибудь экзотическое забацать…
— А ты?
— Да мне-то все равно, — грустно улыбнулся Солштрих. — Ты же знаешь, я питаюсь другими вещами.
Видимо, вспомнив об этих «вещах», он посерьезнел:
— Ну что, может, приступим?
— Давай.
— Как ты предлагаешь состязаться? Сол подумал.
— Я буду биться по твоим правилам. Логика. Ведь ты в этом силен, не так ли?
— Логика? О, да… Но сама игра? Что, будем решать задачки?
— Не задачки, загадки. Простые, почти детские загадки.
Двойник сморщился:
— Фу, как это банально! Мог бы придумать что-нибудь поновее. Хотя… Это вполне соответствует обстановке.