— Рик! — Ее охватил ужас. — Рик, это опасно. Зачем тебе куда-то идти? Неужели все это так важно, пусть даже ты анализировал какое-то там Ничто?
— Я вспомнил еще кое-что.
— Что же?
— Не хочу говорить, — прошептал он.
— Лучше скажи, иначе опять забудешь.
— Верно. — Он сжал ее руку. — Но ты ведь никому не расскажешь? Лона, стань моей запасной памятью.
— Хорошо, Рик.
Он огляделся. Мир был прекрасен. Валона как-то рассказала ему, что высоко-высоко в небе над Верхним городом светится огромная надпись, гласящая: «Флорина — прекраснейшая планета во всей галактике». И, судя по тому, что он видел вокруг, это было чистой правдой.
— То, что я вспомнил, ужасно, но ведь все прочие мои воспоминания точны. Я вспомнил это сегодня после обеда.
— Ну, и?
Он обреченно посмотрел на Лону:
— Скоро все жители Флорины погибнут. Все до единого.
Глава 2. Староста
Не успел Мирлин Тиренс задумчиво снять с полки пленку с книгой, как в дверь позвонили. Морщины на его полном лице разгладились, к нему вернулась обычная вежливая настороженность. Пригладив тонкие рыжеватые волосы, он крикнул:
— Минуточку!
Тиренс поставил пленку обратно и нажал кнопку. Панель, неотличимая от других панелей стены, вернулась на место. Сердца простых рабочих и батраков были преисполнены неясной гордости за то, что, во всяком случае, один из них по рождению обладал пленками с книгами. Этот отраженный свет словно бы разгонял сумерки в их собственных головах. Тем не менее выставлять книжные полки напоказ не стоило.
Один их вид заставил бы людей проглотить и без того не слишком резвые языки. Они могут сколько угодно хвастать наличием книг у своего старосты, но зрелище книжной полки делает Тиренса в их глазах излишне похожим на нобиля. А если бы в дверь таки позвонил какой-нибудь нобиль (сомнительно, конечно, но чем великий космос не шутит?), ряды книг были бы неуместны. По обычаю, у старосты имелись определенные привилегии, но злоупотреблять ими не следовало.
— Входите! — пригласил он и сам двинулся к двери, застегивая магнитный шов у ворота туники.
Даже его одежда напоминала одежду нобилей. Временами Тиренс вообще забывал, что родился на Флорине.
На пороге, почтительно присев и склонив голову, стояла Валона Марч.
— Входи, Валона, — он распахнул дверь. — Присаживайся. Что же ты после комендантского часа-то? Надеюсь, патрульные тебя не видели?
— Кажется, нет, староста.
— Ну, будем надеяться. У тебя ведь уже есть нарушение, не забыла?
— Нет, староста, и я очень благодарна вам, что вы тогда за меня вступились.
— Пустяки. Садись же. Чем тебя угостить?
Она помотала головой, примостившись на краешке стула, прямая, как палка.
— Спасибо, староста. Я уже поела.
Среди поселковых жителей считалось хорошим тоном предлагать прохладительные напитки гостям, а вот принимать угощение было признаком невоспитанности. Тиренс это знал и не стал настаивать.
— Так что у тебя стряслось? Опять Рик?
Валона молча кивнула.
— У него проблемы на фабрике? — предположил Тиренс.
— Нет, староста.
— Опять мигрени?
— Нет, староста.
Тиренс ждал, колюче щуря светлые глаза.
— Значит, так, Валона, не заставляй меня гадать, хорошо? Давай рассказывай, иначе я не смогу помочь. Ведь тебе нужна моя помощь, я правильно понимаю?
— Да, староста. Просто я не знаю, с чего начать, — вырвалось у нее. — Вдруг вы решите, что я спятила?
Тиренс хотел было дружески похлопать ее по плечу, но вовремя вспомнил, как она сжимается от прикосновений. Валона сидела, спрятав, насколько возможно, свои большие руки в складках платья. Короткие сильные пальцы медленно сплетались и расплетались.
— Так или иначе, я тебя слушаю.
— Помните, я вам говорила, что ездила в город к доктору? Помните, что он сказал?
— Да, Валона. Как и то, что я запретил тебе впредь делать подобное, не посоветовавшись со мной. Надеюсь, ты этого не забыла?
Она вытаращила глаза. Ей не требовался стимул, чтобы припомнить тот его гнев.
— Ни в жисть, староста! Больше я такого не натворю. Но вы тогда пообещали, что сделаете все, лишь бы я сохранила Рика при себе.
— Так и есть. Хочешь сказать, им интересовались патрульные?
— Нет. Ох, а вы думаете, они могут?
— Уверен, что бояться вам нечего. — Тиренс начал терять терпение. — Валона, хватит ходить вокруг да около. Выкладывай.
— Рик заявил, что бросает меня. — На глазах у нее сразу выступили слезы. — Я хочу его удержать.