Значительное место в научной программе советско-афганского полета было отведено исследованиям, включавшим в себя визуальные наблюдения и съемки территории Республики Афганистан. Эти работы космонавты выполняли с помощью стационарного фотоаппарата КАТЭ-140, ручных фотокамер, спектрометров МКС-М и «Спектр-256». Полученная информация предназначалась для использования в интересах многих отраслей науки и народного хозяйства страны, в том числе для поиска нефти, газа, подземных запасов воды, земель, пригодных для использования в сельском хозяйстве.
Следует отметить, что условия для съемки территории Афганистана были жестко ограничены законами баллистики. За все время совместного советско-афганского космического полета орбитальный комплекс «Мир» с международным экипажем всего лишь шесть раз пролетел над страной поперек и три раза вдоль. Каждый пролет длился немного - от 30 секунд до 3 минут. Поэтому космонавты, не теряя отпущенных небесной механикой мгновений, работали четко и уверенно.
По программе работы советско-афганского и основного экипажей было выполнено несколько серий исследований в области физики верхней атмосферы. Также продолжались эксперименты по дальнейшему изучению развития высших растений в условиях невесомости, проводились работы по электрофоретической очистке лекарственных веществ и выращиванию монокристаллов белковых препаратов. Продолжались эксперименты по внеатмосферной астрономии с использованием научной аппаратуры астрофизического модуля «Квант».
3 сентября 1988 года состоялась пресс-конференция экипажа орбитального комплекса «Мир». Большинство вопросов на ней были, конечно, адресованы афганскому космонавту. Моманд уверенно ответил на них и еще раз выступил с призывом к воюющим в Афганистане сторонам:
- Мы, космонавты, выполняющие программу мирных исследований космоса, обращаемся к вам, мужественному народу Афганистана, с призывом прекратить войну и кровопролитие, установить мир на нашей прекрасной земле. Братоубийственная война, в которой гибнут женщины, старики и дети, не нужна ни одной из противоборствующих сторон. В этой навязанной вам войне выигрывают только враги, не желающие видеть Афганистан свободным и процветающим. Из космоса мы видим, что земной шар, и в том числе Афганистан, очень красив. Грех пятнать его кровью невинных жертв и слезами вдов и сирот.
Быт объединенного советско-афганского экипажа на орбитальном комплексе «Мир» тоже достаточно подробно описан в уже цитировавшейся выше повести Антония Часова и Ренаты Денисовой «Афганский полет, или караул под «ёлочкой»:
«3 сентября 1988 года. Околоземная орбита, космическая станция «Мир».
- Я, уважаемые коллеги, скоро утрачу все навыки практикующего врача, - Поляков скатал в трубку бумажные ленты кардиограмм и сунул их за поясок крепления на настенной панели. - Неужели нельзя хотя бы раз в месяц кому-нибудь из вас четверых схватить самый простой насморк, а? Нельзя же быть все время абсолютно здоровыми! Это подозрительно, в конце-то концов!
Муса Манаров легонько толкнул локтем в бок Владимира Титова, мотнул головой в сторону Полякова и захохотал:
- Володя, слышишь? Оказывается, медицина не довольна нашим здоровьем!
- Вот я и думаю, Муса, - проверявший приборы ориентации Титов принял шутливый тон разговора и озабоченно почесал затылок, - может мне и вправду заболеть чем-нибудь? А то ведь и в самом деле Валера лечить разучится. Градусники ставить, банки, клизмы там всякие...
- Клизма в невесомости? - Поляков ухмыльнулся и деловито потер руки. - А почему бы и нет? Такой экспериментик в космосе ни у нас, ни у американцев еще, кажется, никто не выполнял. Может, и впрямь попробуем? Ну-с, господа, кто из вас первым рискнет подвергнуться процедуре очищения кишечника в условиях невесомости? Смелее, смелее, ваше имя будет золотыми буквами вписано в историю мировой космонавтики...
- Шутники, - Ляхов неуклюже выбрался из стыковочного отсека и с легкой укоризной покачал головой. - Честное слово, я вам завидую, ребята. Вы действительно свежо выглядите. Ну, прямо, как огурчики!
- Ну, да, такие же зеленые и пупырчатые, - сострил Манаров и оттолкнувшись от кожуха стационарной фотокамеры КАТЭ-140, уплыл под потолок станции. - И заметьте, милые друзья, все это несмотря на восемь месяцев интенсивного маринования в нашей металлической банке!
- А я бы с удовольствием сейчас с вами поменялся, - продолжал Ляхов. - Семидневный полет - это все-таки очень мало. Не успеешь привыкнуть к невесомости, а уже пора возвращаться на Землю. Слушайте, мужики, а может, уговорим руководство, и я кого-нибудь из вас заменю? Муса, ты как?
- Вот уж дудки, - со смешком запротестовал Манаров из-под потолка. Он закреплял ремнями отцепившийся спальный мешок. - Восемь месяцев - это, Афанасьич, ни то, ни се. Мы с Володькой настроились летать ровно год. Вопреки всем случайностям и неожиданностям. Правильно, Вов?
- Ага, - Титов наклонил голову в знак согласия и хитро усмехнулся:
- Знаешь, после трех подряд моих неудач, Владимир Афанасьевич, хочется хоть в этом полете оторваться на полную катушку. Чтоб уж налетаться всласть.
Последние лет пять Володя Титов был в отряде космонавтов живым средоточием всех бед и несчастий, которые могут выпасть на долю человека, готовящегося к длительному орбитальному полету. В первом полете Титова сорвалась стыковка космического корабля со станцией «Салют-7». Оказалось, что в требуемое положение не развернулась антенна системы сближения, которая контролировала расстояние между двумя летящими по орбите аппаратами. Почти двое суток Титов пытался «на глазок» состыковать свой корабль со станцией, но все попытки оказались тщетными, и экипажу пришлось вернуться на Землю досрочно. Вторую попытку отправиться в длительный космический полет Титов предпринял через полгода. Но из-за неисправности топливного клапана ракета взорвалась еще на старте. Титов и его бортинженер Стрекалов остались в живых только благодаря системе аварийного спасения, которая отбросила корабль от горевшей на стартовой позиции ракеты. А полтора года назад экипаж Титова сняли с полета всего за пару суток до объявленного старта. У медиков возникло подозрение, что бортинженер в экипаже Владимира болен гепатитом. Опасения врачей оказались напрасными. Последующие обследования не подтвердили диагноз. Но было уже поздно - в полет ушел дублирующий экипаж. И только в конце прошлого года мечта Титова совершить длительный полет начала, наконец, сбываться. Вместе с Мусой Манаровым ему первому из землян предстояло прожить на космической станции ровно один год.
- Жаль, - разочарованно вздохнул Ляхов. - А у меня этот полет уже третий. Вряд ли еще удастся слетать...
- Не горюй, - отозвался Поляков. Он повис вниз головой над тренажером «бегущая дорожка» и пытался уложить в кейс шаловливо расплывающиеся в невесомости провода медицинской аппаратуры. – Бери пример с Джанибекова. Орел! Пять раз в космос слетал. И еще рвется!
- Ну, ты нашел с кем сравнить! - скептически ухмыльнулся Ляхов. - Володька Джанибеков - спец по коротким экспедициям. А мне бы еще раз на полгодика слетать...
- Размечтался ты, Владимир Афанасьевич, - Манаров неодобрительно покачал головой. - Знаешь, сколько пацанов в отряде сейчас ждут своего первого полета? А «Союзы» пока летают всего два - три раза в год.
- Не печалься, Афанасьич, ты еще обязательно слетаешь, - Титов дружески похлопал Ляхова по плечу. - Вот «Буран» этой осенью начнет летать. Сколько на нем человек может за один раз стартовать? Семь или восемь? Я так думаю, что и нам с тобой в этой птичке место найдется. Вот погоди, начнутся регулярные полеты...