- Дело не в технике, Володя, - тихо возразил Ляхов. - Месяц назад мне исполнилось сорок семь лет. Для космонавта почти предельный возраст.
- Ну, это ты, братец, врешь, - Поляков, наконец, пристроил свой кейс с медоборудованием на креплениях около левого борта и повернулся лицом к собеседникам. - Какой, к черту, предельный возраст? Сколько лет было Слейтону, когда он участвовал в проекте «Союз» - «Аполлон», ты помнишь? Пятьдесят с хвостиком?
- Так это же американцы, - пожал плечами Ляхов. - У них и медицинские критерии другие.
- Здоровье - оно и в Африке здоровье, - провозгласил Поляков, смешно кувыркнувшись около стойки с приборами. - Будет здоровье плюс удача - будешь летать. Это я тебе могу гарантировать. От имени всей советской космической медицины.
- Ну, да, - скептически хмыкнул Ляхов, - это ты на орбите расслабился, Валерка. А на Земле твоя медицина может так прижать - только пищать будешь!
- Лично я возрастного барьера признавать не собираюсь, - Поляков твердо гнул свою линию. - Я на сколько лет тебя младше? Меньше, чем на год. Так вот, смею тебя заверить, что летать собираюсь еще многие годы. Что и тебе настоятельно рекомендую. А возрастные барьеры, Владимир Афанасьевич, мы с тобой как-нибудь преодолеем. Или обойдем.
- Что-то я проголодался, мужики, - Титов взглянул на часы. - Э, ребята, до обеда-то осталось всего полчаса. Кто у нас сегодня дежурит по камбузу?
- Я дежурю, - Манаров прямо из-под потолка нырнул к правому борту станции и открыл откидную крышку стола. – По очереди будем обедать, или все вместе поместимся?
- Давайте все вместе, - предложил Титов. - Кстати, ребята, а где Абдул?
- Батюшки светы, - Поляков хлопнул себя ладонью по лбу. - У нас же эксперимент еще идет! Абдул сейчас в орбитальном отсеке на «Союзе»!
Он оттолкнулся от кожуха фотокамеры и, перебирая руками по фиксаторам на стенах, поплыл в переднюю часть станции.
Абдул Ахад Моманд действительно расположился на небольшом диванчике в орбитальном отсеке и сосредоточенно листал журнал с полетной документацией.
- Ну, ты тут как? - осведомился Поляков, показавшись в отверстии переходного люка. - Снял показания?
По условиям эксперимента «Лабиринт» они с Абдулом поочередно изучали координацию передвижений в условиях невесомости. Для этого на тело космонавта одевалось штук десять медицинских датчиков, и в пустом орбитальном отсеке корабля он должен был оценивать свое положение в пространстве.
- Показания снял, даже дважды, - радостно сообщил Моманд. - И результаты записал. А вот с изменениями в методике следующего эксперимента что-то никак не разберусь...
- Давай этим после обеда займемся, - предложил Поляков, закрывая полетный журнал. - Мы с тобой и так сегодня идем с опережением программы.
Они закрыли люк в транспортный корабль и вернулись в базовый блок орбитальной станции.
К их появлению Манаров успел достать из холодильника на левом борту бытовой зоны пять комплектов пищевых концентратов для обеда, заправить пакетики с супом водой и установить их в электроподогреватели на столе.
- Пять минут - и все будет готово, - подмигнул он Полякову. - Медицина может снимать пробу.
- Медицина дает общее добро, - врач повелительно взмахнул рукой. - Мышей на вашей кухне, слава Богу, не водится, мух и тараканов тоже.
Когда пакеты с первым блюдом подогрелись, космонавты расположились вокруг обеденного стола.
- Что у нас по программе после обеда? - осведомился Титов, вскрывая пакет с супом.
- Работы выше крыши, - Муса отправил в рот квадратный брикетик хлеба. - Мы с тобой, Вов, займемся фотометрией атмосферы.
- У нас с Абдулом продолжение «Лабиринта», - Поляков кивнул в сторону служебной зоны. - Будем по очереди крутиться, как белки в колесе.
- А я, пожалуй, займусь демонтажем ложементов в «Союзе», - позевывая, сообщил Ляхов. - Вот время летит! Кажется, что только вчера прилетели, а послезавтра уже обратно, домой!
- Почту только с собой взять не забудьте, - напомнил Титов. - У моего отца в следующую пятницу, девятого сентября, день рождения. Я поздравительную открыточку написал. Хочу, чтобы как раз к девятому числу и дошла.
- Обязательно дойдет, - заверил Ляхов. - Авиапочта сколько дней идет? Трое суток? Ну, вот считай... Во вторник утром мы с Абдулом будем уже на Земле, и я сразу же передам твою открытку встречающей смене. К пятнице как раз и дойдет!
Ляхов и предположить не мог, какой неприятнейший сюрприз ждет их с Момандом утром во вторник во время посадки космического корабля…»
5 сентября Владимир Ляхов и Абдул Ахад Моманд стали готовиться к возвращению на Землю. И вот настал момент расставания с Владимиром Титовым, Мусой Манаровым и Валерием Поляковым…
В художественной и научно-популярной литературе существует несколько версий и описаний событий, которые произошли на околоземной орбите 6-7 сентября 1988 года. Художественная версия изложена в приключенческом романе Антония Часова и Ренаты Денисовой «Афганский полет, или караул под «ёлочкой». В основу этой версии легли публикации о ходе советско-афганского космического полета в газетах в сентябре 1988 года. Единственное, что сделали авторы – это заменили в тексте фамилию Ляхов на Лахов.
Еще одно описание двух последних суток полета космического корабля «СоюзТМ-5» приводится в книге журналиста Валерия Шарова «Приглашение в космос» (напомним, что в начале 90-х годов Валерий Шаров готовился к космическому полету в качестве космонавта-журналиста). Эта версия написана со слов самого Владимира Ляхова.
Третья версия-описание финального этапа космической экспедиции Владимира Ляхова и Абдула Ахада Моманда опубликована в журнале «Новости космонавтики» в 1998 году и принадлежит перу А.Федорова. Эта версия включает в себя как воспоминания самого командира космического корабля «СоюзТМ-5», так и информацию, почерпнутую из воспоминаний сотрудников Центра управления полетом, которые в те дни работали на связи с космическим экипажем «Протонов».
Есть описание полета экипажа «Протонов» в августе-сентябре 1988 года и в книге «Мировая пилотируемая космонавтика».
Попробуем на основе этих четырех источников сделать некое интегральное описание тех едва ли не самых тревожных суток в истории советской пилотируемой космонавтики, когда жизнь двух космонавтов буквально висела на волоске. Возможно, такой «комбинированный» взгляд передаст весь драматизм, придаст большую достоверность и рельефность описанию тех испытаний, которые выпали на долю советского космонавта Владимира Афанасьевича Ляхова и его афганского коллеги Абдула Ахада Моманда.
Итак, ночь с 5 на 6 сентября 1988 года, околоземная орбита, орбитальный комплекс «Мир», к которому пристыкован космический корабль «СоюзТМ-5». «Космические гости» Владимир Ляхов и Абдул Ахад Моманд готовятся к возвращению на Землю.
- Присядем, что ли, «на дорожку»? - Ляхов пристроился в небольшой нише рядом с люком стыковочного узла. Пакет с почтой и бортжурналами он положил к себе на колени.
- Сейчас бы по бокальчику пива, а? - мечтательно вздохнул Титов, висевший под «потолком». - Да еще если с тараночкой!
- Автоинспекция не поймет, - прыснул в кулак Поляков. – Представляете картину, ребята? Владимир Афанасьевич собирается включить двигатель, но вдруг слышит стук в люк. Открывает, а там - инспектор ГАИ. С полосатым жезлом и в скафандре. «Товарищ Ляхов? Предъявите водительские права и дыхните в трубочку!»
Все дружно захохотали.
- Ладно, мужики, - Ляхов пальцем вытер навернувшуюся от смеха на глаза слезу. – Посидели – и хватит. Надо и честь знать! Нам пора отчаливать.