— Значит, у них были телескопы!
— Не так давно вы описывали их как инопланетян, еще не вышедших из каменного века. Теперь же согласны признать, что они умели изготавливать телескопы?
Ему показалось, что Паскаль улыбается, но в этом трудно было убедиться из-за маски у нее на лице. Паскаль подняла лицо к небу. Что-то блестящее пронеслось между барханами. Это под пылевыми облаками пролетел дельтоид. — Судя по всему, у нас гости, — сказала Паскаль. Они так быстро взобрались по лестнице, что все запыхались, когда оказались наверху. Хотя ветер начал спадать уже несколько часов назад, ходить по барханам было чистым наказанием. На территории раскопок царил хаос. Фонари и гравитометры повалены, некоторые сломаны, прочее оборудование валяется где попало.
Самолет кружил над головой, видимо, высматривая место для посадки. Силвест сразу понял, что прилетел он из Кювье — в Мантеле таких больших не было. На Ресургеме летающих аппаратов вообще было мало и ценились они высоко, так как только они могли поддерживать связь между поселками, расположенными в нескольких сотнях километров друг от друга. Все существующие сейчас самолеты были построены еще в первые годы основания колонии. Строили их роботы, использовавшие для этого местное сырье. Однако роботы-строители были уничтожены или похищены во время мятежа, так что все, что осталось после них; ценилось на вес золота. Конечно, самолеты были саморемонтирующиеся и могли самовосстанавливаться после небольших аварий. Так что особого ухода за ними не требовалось. Бывало, однако, что они становились жертвами диверсий или небрежности, и потому воздушный флот колонии с годами сокращался.
Блеск дельтоида ранил Силвесту глаза. Нижняя поверхность крыла была усеяна многими тысячами тепловых элементов, раскаленных добела. Они-то и обеспечивали термический подъем машины. Их сияние было слишком сильным для алгоритма зрения, созданного Кэлвином для Дэна.
— Кто они такие? — спросил кто-то из студентов.
— Самому хотелось бы знать, — отозвался Силвест. Однако то, что самолет прибыл из Кювье, его не радовало. Он смотрел, как тот снижается, отбрасывая на землю яркие разноцветные тени — это остывали термические элементы, проходя всю гамму радуги. Самолет сел на свои полозья. Тут же развернулся складной трап, а из самолета вышла группа людей. Глаза Силвеста перешли на инфракрасный режим — так он лучше разбирал двигающиеся в его направлении фигуры. Одеты они были в темные комбинезоны, носили большие дыхательные маски, шлемы, что-то подобное пуленепробиваемым жилетам, на которых были укреплены блестящие значки Администрации. Словом, это была пресловутая милиция колонии. У всех было оружие — длинные и весьма угрюмого вида винтовки с подствольными ракетометами, которые милиционеры держали наперевес.
— Выглядят они не слишком приятно, — сказала Паскаль, тщательно выбирая слова.
Отряд остановился, не доходя нескольких шагов.
— Доктор Силвест? — спросил голос, несколько заглушаемый ветром, все еще довольно сильным. — Боюсь, у меня для вас плохие новости, сэр.
Силвест ничего другого и не ждал.
— В чем дело?
— Другой краулер, сэр, тот, что уехал раньше…
— Что с ним?
— Им не удалось добраться до Мантеля, сэр. Мы их обнаружили. Попали под оползень. На гряде собралось много пыли. У них не было ни единого шанса, сэр.
— Слука? — Все погибли, сэр. — Человек из Администрации благодаря своей большой маске походил на слоновьего бога. — Очень жаль. Какая удача, что вы не решили выехать одновременно.
— Больше, чем удача, — ответил Силвест.
— Сэр, есть еще кое-что. — Представитель власти еще сильнее сжал свое оружие — скорее демонстрируя его наличие, чем угрожая. — Вы арестованы, сэр.
Режущий голос К.С.Нг'а заполнил всю внутренность кабельной машины. Больше всего он был похож на пронзительное жужжание пойманной осы.
— Ты все еще развиваешь в себе чувство восхищения? Я хочу сказать, в отношении нашего очаровательного города?
— Откуда это тебе известно? — спросила Хоури. — Хотела бы я знать, когда в последний раз ты вылезал из своего проклятущего паланкина, Ящик? Вряд ли это было на памяти ныне живущих?
Естественно, рядом с ней Ящика быть не могло. В ее небольшой машине для его паланкина места не было. Машина была узкофункциональной — в ней не должно было быть ничего, что способно привлечь внимание посторонних, особенно сейчас — на завершающем этапе охоты. Припаркованая на крыше машина походила на бесхвостый вертолет, свернувший свои крылышки. Важнейшей ее деталью были тонкие телескопические придатки-руки, которые заканчивались крюками, зловеще изогнутыми наподобие когтей ленивца.
Когда Хоури села в машину, дверца автоматически захлопнулась, оставив снаружи дождь и басовитый гул транспортного фона города. Ана назвала место своего назначения — Монумент Восьмидесяти, расположенный в глубоком ущелье. Машина на мгновение задумалась, вероятно, рассчитывая оптимальный путь, состояние транспортных потоков и непрерывно изменяющуюся топологию ведущих туда тросов. Процесс этот требовал времени, так как электронный мозг такси не был уж столь совершенным. Затем Хоури почувствовала, что центр тяжести машины немного сместился. Через верхнее стекло дверцы она увидела, как одна из «рук» такси вытянулась, вдвое увеличив свою длину, и как ее клешни ухватились за один из тросов, проходивших над крышей здания.
Затем нужную точку разыскала и вторая рука — на другом тросе. Резкий скачок — и машина уже в воздухе. Несколько секунд она скользит по двум тросам, затем один из них уходит в сторону, так что машина должна его отпустить. Она разжимает когти, а третья рука тут же хватает еще один трос, пересекающий дорогу машине. Снова несколько секунд скольжения в нужном направлении, снова падение вниз, снова подъем вверх, и вот уже у Хоури появляется хорошо знакомое противное ощущение в желудке. Ей нисколько не помогает и то обстоятельство, что маятниковое движение машины ощущается так, будто машина не выбирает тросы целенаправленно, а хватает их наугад, чтобы спастись от неизбежного падения вниз. Чтобы хоть немного отвлечься, Хоури стала делать дыхательные упражнения, без отдыха поочередно напрягая и расслабляя пальцы рук, затянутых в черные кожаные перчатки.