— Что же, они заставили свое солнце вспыхнуть? И вы верите в эту чушь?
— Если коротко, то — да.
— Тогда крыша у вас поехала куда сильнее, чем я представляла, — Слука повернулась к нему спиной. — Заводите краулеры. Уходим!
— А оборудование? — спросил Силвест.
— Останется тут, пусть хоть сгниет, мне плевать!
Толпа стала рассасываться в направлении краулеров.
— Подождите! — закричал Силвест. — Выслушайте меня! Вам хватит одного краулера, вы разместитесь все, раз бросаете оборудование!
Слука снова обернулась к нему.
— А вы?
— А я останусь здесь. Буду кончать свою работу вместе с теми, кто останется со мной.
Она покачала головой, сорвала маску с лица и с отвращением плюнула на землю. Однако, когда она бросилась догонять свою бригаду, то повела людей ко второму краулеру — ближайшему, оставив Силвесту тот, где был его кабинет. Толпа студентов вломилась в машину, кое-кто из них нес детали оборудования, сложенные в коробки находки и кости, добытые при раскопках. Видимо, инстинкты ученых оказывались сильнее мятежа ради спасения жизни. Силвест смотрел, как поднимаются трапы, как задраиваются шлюзы, как колоссальная машина поднимается на свои «ноги», как она разворачивается и начинает уходить от раскопок. Через минуту она уже скрылась с глаз, а грохот ее двигателя потонул в вое ветра.
Силвест огляделся, желая узнать, кто же остался с ним.
Рядом стояла Паскаль. Этого надо было ждать. Он подумал, что она последует за ним даже в могилу, если будет знать, что там ее ждет сенсационная тема для очередной статьи. Была еще крошечная группка студентов, устоявших перед демагогией Слуки. К своему стыду, Силвест их имен не помнил. Может быть, в раскопах остались еще десятка полтора ребят, если повезет. Из тех, что сидели в шурфах.
Немного успокоившись, он щелчком пальцев подозвал к себе двоих рабочих.
— Начинайте разбирать «рисующие» гравитометры, они нам больше не понадобятся, — следующая пара тоже получила задание: — Двигайтесь с дальней стороны площадки. Собирайте все инструменты, брошенные дезертирами Слуки, а также полевые дневники и упакованные образцы и находки. Когда кончите, приходите в большую шахту. Я буду там.
— Что вы хотите сделать? — спросила Паскаль, выключая камеру, которая тут же убралась в портативный компьютер.
— Полагаю, это очевидно. Хочу узнать, что написано на этом обелиске.
Консоль чирикнула как раз в то время, когда Ана Хоури чистила зубы. Она вышла из ванной, еще не стерев с губ белую пену.
— Доброе утро, Ящик.
Герметик вплыл в комнату. Его паланкин для поездок был изукрашен ярким орнаментом из завитков и спиралей. На передней стенке виднелось маленькое темное окошко. Когда глаза Аны привыкли к освещению, она смогла рассмотреть за зеленым окошком мертвенно-бледное лицо К. С. Нг'а, покачивающееся в нескольких сантиметрах от стекла.
— Эй, а ты шикарно выглядишь! — сказал он скрипучим голосом, выходящим из разговорного устройства паланкина. — Где бы мне раздобыть то, что так здорово подбадривает тебя?
— Это кофе, Ящик. И пить его надо литрами.
— Да я пошутил, — ответил Нг. — Выглядишь ты, как разваренное дерьмо.
Она стерла ладонью белую пену с губ.
— Я только что встала, подонок ты этакий.
— Прошу прощения.
Нг'у удалось придать своим словам такой оттенок, будто утреннее пробуждение есть некий физический атрибут, от коего он лично уже давно избавился, как избавляются от аппендикса. Вообще-то это было весьма возможно, так как Хоури никогда не присматривалась к человеку, сидевшему внутри ящика. Герметики были одной из самых экзотичных сект, возникших после Эпидемии за несколько последних лет. Не желая расставаться с имплантированными органами, которые, возможно, разрушались Чумой, и убежденные, что микробы все еще живут в относительно чистой атмосфере под Сводом, они никогда не покидали своих герметичных ящиков, за исключением тех случаев, когда герметически закупоренной оказывалась вся среда обитания. Это ограничивало мобильность герметиков пребыванием на внепланетных станциях.
Опять заскрипел голос Нг'а:
— Прошу прощения, но нам предстоит убийство, назначенное на сегодняшнее утро, если я не ошибаюсь. Ты ведь помнишь этого Тараши, которого мы пасем уже два месяца? Вспомнила? Это очень важно, чтобы ты вспомнила его, так как именно он является тем индивидом, которого тебе предстоит освободить от горестей нашей жизни.
— Отцепись, Ящик!
— Анатомически твое предложение весьма проблематично, даже если бы я был к тебе прицеплен. Но если серьезно, то мы утвердили и место, где состоится убийство, и точное время его свершения. Достаточно ли ты подготовлена физиологически к выполнению своей роли?