Где только ни шарили! Но найти самогонный аппарат не Удавалось. Во время одной из таких «поисковых операций» в окрестностях базы на модуле типа «В» [9]один из охранников и обнаружил пластину, тут же сообщив о своей находке Маогану.
Около тридцати метров в диаметре, она была сделана из того же полированного металла, что и шары-спутники. Ее до сих пор не заметили только потому, что пластина лежала в ложбинке и была припорошена легким слоем пыли Охранник совершенно случайно заехал колесом на ее гладкую поверхность. Заскользив, как по льду, он остановил модуль.
Роллинг изучил структуру металла под микроскопом.
— Пластина, как и шары, покрыта миллиардами одинаковых микроскопических граней, — заявил он, вставая.
Вокруг находки скальные породы были остеклованы гораздо глубже, чем в других местах. Оплавленный участок достигал порой в глубину трех-четырех миллиметров. Все вокруг ослепительно сверкало на солнце. Отражавшееся в породе солнце окрашивало ее в голубоватый цвет океана, но не спокойного, а взметнувшегося местами в безумном порыве и застывшего волнами высотой с гору.
Внимательно осмотрев пластину, Маоган и Роллинг пришли к выводу, что она не могла служить внешней крышкой для какого-то лаза в подземный мир. Просто ее тут крепко-накрепко впаяли в грунт, и все. И она не поддавалась никаким воздействиям. Долго ли она здесь находилась? Кто знает? Почему бы и не сотни тысяч лет? Ясно было одно: при монтаже пластины все было учтено тщательнейшим образом. Так, был предусмотрен, например, легкий наклон, чтобы дождевые воды не застаивались. Вдоль специально устроенных в этих целях стоков виднелись следы эрозии. Но ведь остеклованная скала была на редкость прочным материалом. Значит, те, кто вмонтировал пластинку в скалу, могли появиться лишь спустя столетия после строительных работ.
Закончив с пластиной, Маоган и Роллинг вернулись на — базу и, не медля, вскочили в модуль типа «Л».
Ни секунды не колеблясь, Маоган взял курс на юго-восток. Они медленно летели на высоте в сто метров, строго сориентировав маршрут вдоль первой цепочки обнаруженных ими при посадке искусственных спутников вокруг Гадеса. Ландшафт был крайне однообразен. Всюду — обнажившиеся кристаллические породы, остеклованные, сияющие, отражавшие небосвод. Иногда пилота ослеплял красноватый отблеск глинистых пластов, но потом все неизменно возвращалось к засилью голубого цвета.
Через три часа полета они высмотрели сначала вторую, а затем и третью пластины. Как и спутники, те шли строго в линию, на одном и том же расстоянии друг от друга. Маоган счел, что продолжать дальше полет бессмысленно, и развернул модуль обратно к лагерю. Солнце заходило за видневшиеся невдалеке горы, крася их снежные шапки в нежно-розовые тона. В этом регионе Гадеса стояла зима и климат чем-то напоминал марокканский. Но Джорд Маоган был далек от того, чтобы наслаждаться очарованием этого полета, на первый взгляд напоминавшего увлекательную экскурсию. Его лоб прорезали морщины. Он глубоко задумался, сидя за штурвалом. Молчание нарушил Роллинг:
— Коммодор, я должен извиниться перед вами.
— Что? — очнулся Маоган, унесшийся в своих мыслях куда-то далеко и едва расслышавший обращенные к нему слова.
— Признаюсь, — продолжил Роллинг, — вы оказались правы, когда говорили о своей интуиции.
Маоган с интересом взглянул на него.
— Вы знаете, что это за штучки нам повстречались, Роллинг?
— Кажется, я начинаю догадываться, коммодор, и складывающаяся ситуация мне совсем не по вкусу.
— Мне тоже, — отозвался Маоган. — Не нравится мне все это, совсем не нравится. — Одним щелчком он заставил модуль круто взмыть вверх и развить скорость, в два раза превышавшую звуковую. — Нужно как можно быстрее удирать с этой планеты, Роллинг. — Коммодор жестом показал на море, теперь уже сплошь — насколько хватало глаз — покрытое беловатой желеобразной массой. — Если верна наша гипотеза, то как же основательно мы все тут изгадили!
— Тут не поспоришь, — согласился Роллинг, — и если эти существа столь могущественны, как я думаю, то, пожелай они нас уничтожить, особого труда им это не составит.
Показался лагерь, и Маоган заметно сбросил скорость. К его удивлению, там светились огоньки, которые хорошо были видны в сгустившихся сумерках.
— Послушайте, Роллинг, или это какое-то наваждение, или же они там внизу запалили костры из ископаемых деревяшек.
— Вроде бы действительно так, — подтвердил склонившийся к иллюминатору Роллинг.
Повернув вдоль оси шкафчик, где лежало табельное оружие, Маоган извлек два излучателя и один протянул Роллингу.
— Сумеете вы воспользоваться им при необходимости?
— С какой стати? — удивился тот. — Вы думаете, что в этом возникнет необходимость?
— Откуда я знаю, — отрезал Маоган. — Но в любом случае эти костры — вопиющее проявление недисциплинированности.
— Может, стоит вызвать по рации сторожевой пост, прежде чем пойти на посадку? — предложил Роллинг.
Маоган раздраженно мотнул головой.
— Вы же прекрасно знаете, что это запрещено, Роллинг. Я сам отдал такой приказ. Радиопереговоры — идеальное средство засечь нас; им не преминут воспользоваться те, кто установил эти пластины, конечно, если они все еще живы.
Он прошел над лагерем на бреющем полете, всматриваясь в то, что там происходило. Люди чинно сидели полукружьями вокруг костров, уставившись в огонь.
— Не думаю, чтобы там случилось что-то очень серьезное, — произнес Роллинг. — Они всего лишь развлекаются. Не стоит закрывать глаза на то, что жизнь тут не из веселых.
Но Маоган не мог сбросить охватившего его напряжения. Вместо того чтобы сесть в обычном, отведенном для этого месте, он облетел «Алкиноос» и опустился, прикрывшись его корпусом.
Их никто не встречал. Коммодор, выходя из модуля, вытащил из кобуры излучатель.
— Вам лучше последовать моему примеру, Роллинг.
Не прошли они, однако, и нескольких шагов, как из тени неожиданно выступил силуэт в голубой форме охранника.
— Что здесь происходит? — сухо осведомился Маоган.
— Ребята забавляются, — растягивая слова, ответил тот.
Он подошел ближе, и внезапно темноту пронзила яркая игла разряда излучателя. Маоган свалился как подкошенный, Роллинг сложился пополам.
Придя в себя, Маоган огляделся. Его приволокли в центр лагеря, где весело плясало пламя костров, пожиравшее куски ископаемых деревьев. Стянувшие запястья наручники соединялись цепью с металлическим штырем, специально вбитым здесь по этому случаю. Типом, выдавшим себя за охранника, оказался не кто иной, как Слим Орвел, а большинство зеков были в стельку пьяные. В воздухе необычно пахло жареным мясом, дымом и сивухой.
Мясо? Да еще жареное? Джорд Маоган усомнился, в порядке ли у него обоняние. И тем не менее дело обстояло именно так! Он быстро убедился в этом собственными глазами… Над пылавшим огнем неспешно поворачивались на вертелах огромные куски сочившегося кровью мяса, а выделявшийся при этом сок стекал в импровизированные жаровни. Время от времени к огню наведывался кто-нибудь из пировавших и отхватывал себе от этого необычного мешуи [10]солидную порцию.
Подошел Слим Орвел. Он выглядел трезвее остальных. На острие ножа в его руке был наколот ломоть мяса. Он провел им под носом у Маогана.
— Понюхайте-ка эту прелесть, коммодор. Класс! Не то что ваша баланда.
Маоган, демонстрируя свое презрение, даже не моргнул.
— У вас просто не все дома, Орвел, но вы поплатитесь за это, и крепко, — прорычал он.
Уголовник прыснул со смеху, дыхнув на него перегаром.
— Как бы не так, коммодор. Теперь я здесь командую, ясно?
Он куснул мясо прямо с лезвия. С уголков рта потек жирный сок.
— Видите ли, коммодор, ваших охранников мы решили немного остудить. — И он насмешливо гоготнул.