Барр сломал печать. Содержание записки было простым: "Приходите ко мне вечером. М. проводит ночь во дворце Властителя. Карла пропустит вас".
Светочувствительные чернила мгновенно исчезли. Улыбнувшись, он швырнул бумагу в ближайшую урну. Когда вечером освещение дворца было приглушено, он тихо прошел на двенадцатый этаж, где находился будуар Леди. Его ждала Карла - светловолосая девушка, которая раз уже была посредницей на борту корабля "Лорд Насир". Сегодня она дежурила в будуаре Леди; на ней была ночная рубашка из прозрачного шелка - несомненно, испытание его верности. Харадон с трудом отвел взгляд от ее тела и, немного помявшись, спросил:
- Меня ждут?
- Да, идемте со мной.
Выражение ее глаз показалось Харадону странным. Что в них было: желание, ревность, ненависть? Но она повернулась и повела его по коридору, слабоосвещенному незаметными ночными светильниками. Возле одной из дверей девушка остановилась и протянула руку. Дверь слегка вспыхнула и исчезла. Барр прошел вовнутрь, и тотчас же дверь опять стала осязаемой.
Леди Моаркс ждала его. На ней в этот раз ничего не было, и глаза горели стастным желанием.
- Здесь безопасно? - осторожно спросил Харадон.
- Да. Моаркс у Креллига, - губы ее с горечью изогнулись вверх. - Он проводит половину своих ночей забавляясь с брошенными Властителем женщинами. Не бойся, будуар не просматривается. Он никак не сможет узнать, что ты был здесь.
- А эта девушка? Карла? Ты доверяешь ей?
- Настолько, насколько кому-то вообще можно доверять. - Ее руки искали плечи Харадона. - Мой бродяга, - прошептала она. - Почему ты покинул нас на Молдекогге?
- У меня были на то основания, миледи.
- Мне так тебя недоставало. Ты представить себе не можешь, как мне было скучно!
Харадон печально улыбнулся:
- Поверь мне. Я был лишен выбора. Ведь у меня еще есть обязанности перед теми, кому я присягал.
Она нетерпеливо прильнула к нему. Харадону стало жалко эту прекрасную аристократку, первую из придворных дам, обреченную искать любовников среди конюхов и лакеев.
- Все, что у меня есть, принадлежит тебе, - шептала она ему. - Проси что хочешь! Что хочешь!
- Есть только одна награда, которую ты можешь мне дать, - печально произнес Харадон.
- Только назови. Цена не имеет значения.
- Она ничего не стоит, - сказал Харадон. - Мне нужно только приглашение во дворец Властителя. И ты могла бы получить его через своего мужа. Сделаешь это ради меня?
- Конечно, - шепнула она ему и, сгорая от нетерпения, обняла его. - Я обещаю тебе, что завтра же переговорю с Моарксом.
8
В конце недели Харадон посетил Бронзовую улицу и узнал от Боллара Безджина, что продажа звездных камней идет хорошо, что соглашение о покровительстве со стороны монарха - это большая удача, что скоро они распродадут весь свой запас и что Барру придется сделать еще один рейс в Вайнор в течение следующих нескольких недель. Он согласился и попросил жалованье авансом за два месяца.
- Я не вижу причин для отказа, - согласился Безджин. - Вы ценный человек для нашего дела, и денег для вас у нас всегда хватит.
Он вручил Харадону чек на десять тысяч стелларов. Барр поблагодарил коротышку и пообещал немедленно связаться с ним, как только придет время отправиться на Вайнор. Пожав друг другу руки, они расстались.
В тот же вечер Харадон отбыл на Нельд-17, где отыскал хирурга, изменившего его лицо после того, как он бежал из полыхающего Зоннигога. Барр попросил врача сделать некоторые внутренние изменения в его теле. Хирург долго не соглашался, объясняя, что операция очень рискованная, очень трудная, что шансы на счастливый исход составляют всего пятьдесят процентов. Но Харадон был упрям.
Операция стоила ему двадцать пять тысяч стелларов - почти всех денег, что у него было, но его это не отпугнуло. На следующий день он вернулся на Варлаам.
Прошла неделя. Барр вновь возобновил свою службу во дворце Моаркса и провел еще одну ночь с госпожой. Она рассказала ему, что выпросила у мужа обещание, и он вскоре будет приглашен во дворец Властителя. Барр поинтересовался реакцией Лорда, но Леди успокоила его: Моаркс ни о чем не расспрашивал, сочтя, видно, просьбу жены очередной прихотью.
Через несколько дней пришло письмо на имя Барра Харадона из Зоннигога. Оно было от личного секретаря Моаркса, и в нем говорилось, что Лорд Моаркс соблаговолил оказать покровительство Барри Харадону и что Барри Харадон должен засвидетельствовать свое почтение перед Властителем Креллигом.
В тот же день, несколько позже, пришло приглашение от Властителя, которое лично принес один из рабов-телохранителей Креллига, великолепный гигант с планеты Топлиц. В нем предписывалось под страхом навлечь на себя гнев Властителя присутствовать на аудиенции, даваемой Креллигом своему двору, которая должна состояться вечером следующего дня.
Харадон торжествовал. Его карьера среди аристократов Варлаама достигла высшей точки: ему разрешено присутствовать при особе сюзерена.
Барр оделся в придворное платье, приобретенное всего за несколько дней до этого события, - одеяние, стоившее ему более тысячи стелларов, покрытое сияющими, драгоценными камнями и редкими металлами. Он посетил самый роскошный косметический салон и обзавелся искусственной бородой, что было данью последней моде: так поступали многие придворные, которые не желали отращивать бороду, но хотели бы иметь ее при себе для участия в различных церемониях. Он принял ванну, тщательно причесался, надушился, то есть принял все необходимые меры для успешного дебюта при дворе. Он также удостоверился в том, что в надлежащее время его не подведут хирургические изменения, произведенные нельдианским хирургом.
Наконец долгожданный вечер наступил. Высоко в небе плясали яркие луны Варлаама, озаряемые причудливыми огнями фейерверков, которые сыпались на землю угасающими бриллиантами и жемчугом. В этом месяце родился Властитель Креллиг.
Харадон послал за предварительно заказанным экипажем. Эта была превосходная четырехдвигательная модель, сверкающая яркой золоченой краской. Он в последний раз окинул взглядом свое убогое жилище и взмыл в ночное небо. Через двадцать минут он опустился на внутренний двор Большого Дворцового Комплекса Варлаама, который состоял из затейливо расположенных великолепных дворцов, возвышающихся над остальной столицей на неприступном Огненном Холме.