Ярко раскрашенные летучие зверюшки снимались с веток целыми стаями, слыша наше приближение. Мы ударились в нежданную яму, нас подкинуло вверх. Мотор взревел, застонал, мы выбрались оттуда, прорезая дальше сплошную стену лозы.
— Сэм, огромное дерево.
— Я сам знаю. Вот черт! Дай-ка мне разогнаться!
Роллеры взвизгнули, переходя на максимальное сцепление, потом завертелись.
— Черт и еще раз черт! Скользкое тут все и мокрое…
— Не случайно это все называется дождевыми лесами.
Мы отъехали назад и во что-то врезались.
— Ух ты. Держись.
После долгого и неудобного маневрирования мы наконец пробрались на стоянку. К нашему лобовому стеклу прилепилась какая-то гусеница-сороконожка, ей самой несладко было от того, где она оказалась. Она вытянула два набора антенн, передние и задние, вытянулась вверх, ища, куда бы ей убежать. Потом она выбрала наилучший путь и уползла.
Наконец мы выбрались и со скрежетом затормозили возле толстого ствола дерева. Сэм выключил мотор, и мы с минуту сидели в щебечущих и хрустящих джунглях.
Наконец Сэм сказал:
— Здесь что, поблизости один из этих древесных домиков?
— По-моему, да. Не видно ни черта.
— Ну хорошо, найди ближайший и посмотри, свободен ли он.
— Погоди минутку. Там, впереди, случайно, не просека? Можешь проехать несколько метров?
Сэм завел мотор, проехал чуть вперед.
Мы выехали на край вымощенной тропинки.
— Пошли, Дарла, — сказал я, — бери свой рюкзак. Будем выглядеть как туристы.
Женщина в конторе была приземистая и темноволосая, разговаривала она на малопонятном английском, но ее интерсистемный язык был так же плох, как и мой. Акцент у нее был испанский, глаза — восточного разреза, и я решил, что это недавно приехавшая филиппинка.
— Двадцать кредиток, пожалуйста. Вы иметь паспорт?
— Да.
Я показал ей свой паспорт на имя Алонзо Кв. Хрюка, должным образом подписанный и заверенный печатью, который я держу на те случаи, когда в душе я Алонзо Кв. Хрюк.
— А это моя подруга жизни, — сказал я, показав на Дарлу.
— Мисти, мисса Хрюк? Моя рада вы здесь. Есть чемоданы-сумки?
— Да, спасибо. Кстати, мы хотели бы особенную хижину, — сказал я ей, показав на карту на стене. — Мы тут прошлись, вот тут. Видели хижину. Она свободна?
— Номер семнадцать. Мило! Никого нет сейчас. СЮДА!
Мальчишка-бой выскочил из задней комнаты. Это было приземистое существо, крепко сбитое, жилистое, волосатое, один из туземцев, но человекообразный. Большинство ученых считает их почти разумными. У него были большие глаза, широко расставленные, как у совы, влажный рот с темными губами, который раздваивался в небольшой пятачок, висячие длинные уши. Ноги у него были похожи на лапы, пальцы широко растопырены, они были розовые, безволосые, и похоже было, что они хорошо развиты, чтобы хватать. Трехпалые руки были снабжены большими пальцами с двух сторон. У существа, однако, не было хвоста.
— Это Чита. Она вас проводит.
Чита схватила наши сумки, взяла у женщины ключ и промчалась рысцой сквозь покрытую лозой арку, которая вела в своеобразный туннель.
Мы же пошли за ней следом.
В конце туннеля была дверь лифта. Выглядела она обыкновенной, но шахты, как выяснилось, не существовало. Вместо этого мы обнаружили открытую кабину-кар, которая имитировала ветки и бревна. Более чем резонно было предположить, что у кара была металлическая конструкция, скрытая где-то под имитацией. Мы взобрались в нее и взлетели в кроны деревьев.
С верхней платформы мы высадились в массу крепких веревочных подвесных мостов, на которых были положены доски. Они вели от дерева к дереву, от хижины к хижине. Наша хижина оказалась крупнее, чем она привиделась нам с дороги, но все-таки очень уютной, сидела она в развилке больших ветвей дерева, крепилась на трех мощных ответвлениях. Внутри весь интерьер вполне соответствовал тому, что было снаружи: этакая картинка плантации. Картины, стены, мебель — все было сделано из местного эквивалента лозы, раттана и бамбука.
Я плюхнулся в пестрое, словно павлин, ампирное кресло и вздохнул. Эриданское существо бегало вокруг, открывая жалюзи, зажигая свет, отворачивая покрывала на кроватях и взбивая подушки, и все это скоренько-скоренько, с гораздо большей ловкостью, чем приходилось бы ожидать от обычной земной обезьяны. Это довольно сильно впечатляло. Более того, существо повернулось ко мне и заговорило.
— Ась? — это было все, что я мог ответить.
— Это все, сэр? Или вам что-нибудь еще понадобится?