Он откинулся назад и выпустил к небу струю резкого кислого вонючего дыма.
— Скажи мне, Джейк: почему ты все еще на дороге? С твоим жалованьем президента ты же мог бы…
— Жалованье? Где-то я слышал это слово… Пока что я обменял на наличные только два чека жалованья. Третий все еще в бардачке, где он так и прыгает на крутых поворотах.
Ред удивился.
— Ей-богу? Ну надо же, я не знал.
— Кроме того, есть же еще и Сэм. Я же не могу продать собственного отца, правда же?
Ред ничего не ответил, только посмотрел на сигару.
Что-то очень тощее, с водянистыми голубыми глазами похлопывало меня по плечу. Один из стволов Уилкса.
— Мистер Уилкс хотел бы поговорить с вами, если вы не против, сэр.
Ред кашлянул и посмотрел на часы.
— Джейк, я бы еще остался, но нам надо катиться. Не думаю, что он тебе сможет тут уж очень надоедать.
— Конечно, Ред. Конечно. Еще увидимся.
Стол Уилкса был возле дальней от меня стены. Кроме него и его рикки-тикки там сидели еще трое стволов, включая того, что подходил ко мне. Мне не понравилось соотношение сил, но было маловероятно, что Уилкс начнет что-нибудь в переполненном ресторане — по крайней мере, я так думал. Я вообще довольно много думаю — скверная привычка.
Он поигрывал с последними крошками омлета, улыбаясь мне при этом. Его серые зубы постоянно двигались за синими бескровными губами. У него такая манера — все время шевелить ртом. Тик, наверное. Его нельзя было назвать совсем непривлекательным человеком. Длинные белокурые волосы, широкие черты лица, глаза — как холодный зеленый огонь, все это сидит на крепком широком костяке. Кроме того, еще и пижонски одевается. Его болотно-зеленая бархатная курточка была сшита на заказ и в действительности была весьма со вкусом, особенно хорошо она сочеталась с белой рубашкой с пышным рукавом.
— Джейкоб, Джейкоб, Джейкоб, — пропел он с грустью, все еще улыбаясь. — Как приятно свидеться с тобой, Джейк. Присядь. Принеси ему, на что сесть, Брюси.
— Нет, спасибо, Кори, — ответил я. Брюси, кстати, даже не пошевелился. — Я лучше постою. Что ты задумал?
— Господи, совсем ничего, — удивленная невинность. Он очень хорошо изображал это, но немного переигрывал. Нервничал, что ли? — Вовсе ничего я не задумал. Просто радуюсь хорошему завтраку в хорошем ресторане. Правда, я был немного разочарован, когда ты и твоя дама не присоединились к нам, вот и все. Джейк, честное слово, тебе надо все-таки соблюдать правила светского тона хотя бы время от времени. Я понимаю, конечно, что у тебя есть обаяние этакого необработанного алмаза и он тебе весьма помогает, особенно с девочками, но когда ты видишь друга, который обедает в том же самом зале, ну, знаешь…
Он милостиво мановением руки отбросил тему.
— Но меня не так легко обидеть. Ты, наверное, спешишь? Правильно? Выпал из графика?
— Не люблю смотреть на блевотину, когда ем, только и всего.
Его это даже не задело. Он ухмылялся во время весьма щекотливой паузы в разговоре, потом сказал совершенно невозмутимо:
— У тебя есть определенная прямота высказываний, Джейк, которой я восхищаюсь, но это замечание было уж слишком резким. И грубоватым. Тебе не кажется? Но… в конце концов я сам виноват — не надо было с тобой разговаривать.
— А ты пытался это сделать?
— Ну, я тебя немножечко поддразнивал, если быть честным. Но мне действительно надо поговорить с тобой, Джейк. Мне кажется, нам наконец надо все выяснить.
— И о чем же это нам разговаривать? — теперь настала моя очередь вести себя противно.
— О кочанах, о королях, как в детской песенке, Джейкоб, — он расплывчато помахал рукой, словно имел в виду всякие материи во вселенной. — Обо всякой всячине вообще…
— Угу. Но во всем многообразии проявления жизни во вселенной есть определенные вещи, которые тебя, очевидно, волнуют больше остальных.
— Совершенно верно, — постоянная улыбка стала необыкновенно благостной. — Ты уверен, что не хочешь сесть, Джейк?
— Забудь об этом.
— Замечательно, — он зажег тонкую маленькую сигаретку, завернутую в ярко-розовую бумажку, выдул на меня дым. Аромат был очаровательный, как у духов.
— Почему бы нам не слить наши соответствующие фирмы? Да-да. Пожалуйста, Джейк, не разевай рот так широко. Челюсть отвалится на тапочки, а поломойки тут станут использовать ее вместо совка. Гильдия Звездных Толкачей и Трансколониальная Ассоциация водителей-собственников. Вместе. Через черточку, а если хочешь, можно придумать всем вместе новое имя. Мне все равно. Зачем нам продолжать эту войну? Она НЕВЫГОДНА, разрушительна, конкурентна… и, честно говоря, я уже порядком от нее устал, — улыбка исчезла, а на ее место явилось выражение ИСКРЕННЕЙ ОЗАБОЧЕННОСТИ. — Союз в браке — вот что я предлагаю.