— Давайте обойдемся на этот раз без извинений, хорошо? Я уже наслушалась их предостаточно.
— Верно… — Лукас повернул голову к стене, на лице его снова появилось унылое выражение.
— Я поищу корабль, как только мы прибудем на Омарлин, — сказал он. — Я бы остался на Джероссе, но мне не позволили, вы же знаете. Но я уйду. Обещаю.
— Вы именно этого хотите? Уйти от нас?
— Да.
— Вот так просто? Никаких сожалений, никакого чувства долга… Хотите бросить нас в такую трудную минуту?
— Кайли? Я не понимаю…
— Мы предоставили вам работу, когда вы сидели на мели. Мы заботились о вас, когда вы были больны. Мы даже предложили вам контракт. А теперь, когда мы в вас так нуждаемся, вы говорите об уходе? Непорядочно, Грегори Лукас.
— А как насчет Джеросса? Кроутеров? Они ведь рассказали Службе Безопасности обо мне — я слышал А СБ поставила в известность вас, разве нет?
— Вы имеете в виду трибунал? Да, они рассказали мне. И что из того?
— А то, что вы не желаете видеть меня на борту корабля. Впрочем, это понятно. Я освобожу вас от своего присутствия, как только «Галактика Виддона» пришвартуется в порту.
— Вы уйдете, а мы потеряем корабль. Вы слышите меня, Лукас? Без вашей помощи мы потеряем «Галактику Виддона». Я начинаю думать, что вы именно этого и добиваетесь — мол раз уж у меня ничего дорогого в жизни не осталось, так пусть и с ними случится то же самое. Я права?
— Нет. Конечно же, нет!
— Тогда прекратите эти разговоры об уходе. Хотите вы того или нет, но вы нам нужны. И до тех пор, пока мы не поправим наше финансовое положение настолько, чтобы позволить себе нанять кого-то другого, вы никуда не уйдете? Ясно?
— Нет, совсем не ясно.
Кайли видела, что он боится. Боится глядеть на нее, боится оставаться на корабле, считая, что все будут сторониться его, хотя сами же и требуют остаться. Страх его удручающе подействовал на Кайли. Замкнутость, гнев, даже ненависть Кайли могла проигнорировать. Но только не страх. При виде сильного, хотя в данный момент и беспомощного, мужчины, испытывающего страх, ей самой стало не по себе, и от такого зрелища во рту у нее появился какой-то странный, горьковатый привкус
— Грег… Грег, посмотрите на меня.
Он посмотрел. Как бы он ни боялся, на это у него храбрости хватило.
— Да, мы знаем, что вас судили. Нам также известно, что вы были приговорены к реабилитационной терапии. Насколько я понимаю, человек становится после нее другим. Совершенно другим. Поэтому я не думаю, что вы способны навредить нам. Намеренно, во всяком случае. Никто не станет гнать вас с корабля, Грег. Конечно, если вы действительно собираетесь покинуть нас на Омарлине, мы не сможем удержать вас силой. Мы не заключали контракт на какой-то определенный срок. Вы вправе расторгнуть его в любой момент. Но если вы пожелаете остаться, оставайтесь. Все зависит от вас. Когда примите решение, дайте мне знать.
Кайли повернулась и пошла к выходу.
— И вы даже не хотите узнать, что на самом деле произошло со мной… Я имею в виду, до суда?
Она медленно обернулась.
— Почему же, конечно, мне хочется узнать. Но я не хочу принуждать вас. Когда сами сочтете нужным, тогда и расскажете мне. Вернее, нам.
Лукас изумленно уставился На нее. Наверное, если бы она ударила его, он не выглядел бы более ошеломленным. Кайли вздохнула.
— Грег, вы устали. Вам лучше поспать. Вам все станет понятнее, когда вы будете чувствовать себя лучше.
Кайли позавтракала и пошла на капитанский мостик, чтобы сменить Лайю. Та явно обрадовалась приходу сестры, поскольку не любила дежурить в рубке управления — слишком много ответственности. Тем не менее, она всегда безропотно несла там вахту в случае необходимости.
— Почему ты так рано пришла? — спросила она.
Кайли пожала плечами. — Мне все равно сейчас нечего делать. Подменишь меня ненадолго часа через четыре?
— Конечно, — кивнула Лайа, — я буду в саду. Свяжись со мной по интеркому, когда захочешь передохнуть. Она поднялась с кресла первого пилота, уступая место Кайли, и спросила, как бы между прочим: — Что Грег?
— Ему лучше. Он даже сумел встать на ноги и сходить самостоятельно по нужде. Завтра, наверное, сможет выйти из каюты.
— Ты… оставляешь его на «Галактике», да?
— Лайа… — Кайли запнулась, пытаясь подыскать какие-то слова поубедительнее, но потом решила, что не стоит изощряться, и сказала просто: — Да, оставляю.
— Как ты можешь? Кайли, он несет ответственность за смерть двух человек. Они доверились ему и что получили взамен? И кто даст гарантию, что он не сделает чего-то подобного снами?
— Я возьму на себя смелость дать такую гарантию. До сих пор у меня не было оснований сомневаться в том, что у него нет дурных намерений по отношению к нам. Мы нуждаемся в его помощи, Лайа, и я не желаю оскорблять его недоверием без всякой на то причины.
— А ты не думаешь, что военный трибунал — более чем веская причина для сомнений?
— Я думаю, что тот трибунал не имеет никакого отношения к дню сегодняшнему, — заявила Кайли. — Лайа, постарайся забыть хоть на минуту о произошедшем на Джероссе и вспомни того Грега Лукаса, которого мы знали до этого происшествия. Скажи честно, давал ли он тебе повод усомниться в его искренности и порядочности?
— Нет, — призналась Лайа, — ни разу. И все же, он причинил нам вред. Обитатели Джеросса знают теперь, кто он такой. И знают, что он на нашем корабле. Слухи немедленно распространятся по всем портам, куда мы будем заходить. Кто захочет иметь с нами дело, зная, что Лукас находится на борту «Галактики Виддона»?
— Кто? Те же самые люди, которые имели с нами дело и прежде. А слухи… Ну что же, пусть и распространяются. Транспортных агентов и брокеров волнует то, как мы выполняем свои договорные обязательства, а не то, кто у нас в экипаже. Они не станут из-за этого прерывать с нами деловых отношений.
— Некоторые не преминут прервать их, и ты прекрасно об этом знаешь.
— Некоторые, возможно. Но не большинство.
— Утратив контакты хотя бы с несколькими брокерами, мы вполне можем лишиться корабля. Ситуация складывается критическая, я же вижу, как обеспокоен Риз. Ты совершаешь ошибку, Кайли, и эта ошибка будет дорого стоить всем нам.
— Послушай, а почему, собственно говоря, ты так паникуешь? Чего ты всегда хотела? Стабильности, оседлой жизни на какой-нибудь станции. Никаких путешествий, никаких волнений насчет того, что очередной прыжок может закончиться неудачно, никаких дежурств по двенадцать часов в сутки. Не пойму, почему ты так расстроилась. Если мы потеряем «Галактику», ты получишь то, к чему стремилась.
— А если я заблуждалась? Жизнь на станции не для Риза, он привык скитаться, а у меня… У меня там не будет своего сада.
Кайли изумленно воззрилась на сестру.
— Лайа, я не ослышалась? Ты, которая на протяжении стольких лет ненавидевшая корабль, вдруг признаешься, что он не так уж и плох? Почему? Что случилось?
Лайа вздернула подбородок.
— Почему обязательно должно что-то случиться? Человеку свойственно с годами менять свою точку зрения.
— Да, с годами, постепенно. Но не так внезапно. Постой, я, кажется, начинаю догадываться, откуда ветер дует. Наверное, Грег… — Кайли осеклась.
— Грег каким-то образом убедил меня? Ты это хотела сказать? Намекаешь на то, что я у него в долгу? Так вот, я ничего ему не должна. Да, признаю, он терпеливо выслушивал мои излияния, как никто другой. Но он не сумел изменить моих убеждений, и я не намерена оказывать поддержку человеку, который скрыл от нас свое прошлое. Преступное прошлое.
— Никто не. просит тебя оказывать ему поддержку»
— Нет, но ведь ты ждешь от меня того, чтобы я не демонстрировала свою неприязнь к нему, не так ли?
— Именно так.
— Ладно, — неожиданно согласилась Лайа. Но только не заставляй меня относиться к нему как к члену семьи или как к другу. Этого не будет.
— Я прошу лишь об элементарной вежливости, Лайа. Насчет остального решай сама.
Кайли повернулась лицом к пульту, полагая, что разговор окончен. Однако не тут-то было.
— Ты ведь влюбилась в него, правда? — вкрадчиво спросила Лайа.