Она вопросительно взглянула на Лукаса, а тот просигналил Кириту. Инопланетянин не возражал и даже не пошевелился, пока вокруг него водили зондами приборов. Лишь в глазах его, как показалось Кайли, затаилась тревога… а может, любопытство? Или гнев?
Что до людей, так у них даже разрешения на проведение тестов не стали испрашивать: просто обследовали каждого со всех сторон биосканнерами, а затем приказали сдать для анализа образцы крови, кожи и мочи, причем уединиться каждому позволили только лишь для предоставления на анализ образца мочи. Короче говоря, обращались с ними так, будто они были некими заразными монстрами.
И если Кайли действительно почувствовала себя инфицированным чудовищем, то каково было Лукасу? Людям Эллисон не составило труда разобраться в том, кто именно из экипажа «Галактики Виддона» находится в контакте с чуждой формой жизни — они сразу обратили внимание на сияющую квайлу, расплывшуюся по пульту позади пилота и на полу у его ног. Будь Лукас даже поврежденным ядерным реактором двадцатого века, к нему не относились бы с большей осторожностью и опаской.
По завершении обследования людей руководитель снова подошел к Кайли.
— Неплохо бы взять немного крови для анализа у одного из инопланетян. Как полагаете, согласятся они?
— Надо спросить их, — ответила Кайли, взглянув на Кирита, — но думаю, будет лучше, чтобы эту процедуру проделал кто-нибудь из их числа..
— Логично, — кивнул офицер.
— Грег, спроси, пожалуйста, у Кирита, — попросила Кайли пилота.
Лукас обменялся с инопланетянином несколькими знаками и, получив от Кирита «добро», сказал:
— Сейчас придет их медик.
Минуты через три появился красно-коричневый миквири с большой сумкой через плечо. Фигуры в скафандрах расступились, пропуская инопланетянина, и тот направился к своему коричневому собрату, на ходу извлекая из сумки несколько цилиндрических предметов с закругленными основаниями и узкими кончиками. По виду они были изготовлены из полупрозрачного стекла или из какого-то пластического материала. Медик-миквири прижал цилиндр к кисти соплеменника, и трубка потемнела, наполнившись жидкостью.
Инопланетянин положил цилиндр себе на ладонь и протянул ее в направлении одного из инспекторов. Тот двинулся ему навстречу с преувеличенной медлительностью, а Кирит, тем временем, подал Лукасу еще один знак.
— Он хочет знать, нужен ли вам другой образец для сравнения, — перевел Лукас.
— Конечно, конечно, — закивал руководитель. — Это очень помогло бы нам.
— Грег, вовсе не обязательно… — попробовала возразить Кайли, когда медик-миквири подошел к Кириту с цилиндром наизготовку.
— Нет, Кирит говорит, что так будет справедливее. Они обследовали одного из нас. Мы имеем такое же право обследовать их, чтобы удостовериться, что они не представляют для нас опасности.
— Грег, ведь это тебя они обследовали, — сказала Кайли, изумленная тем, с какой небрежностью он упомянул об этом. Еще сутки назад он буквально терял дар речи, пробуя рассказать о времени, проведенном на корабле миквири, а теперь это вроде и не имело для него особого значения. Может, Кинан все же прав, беспокоясь за него?
Слова ее, похоже, напугали пилота. Дыхание его вдруг участилось, глаза округлились, лицо исказилось гримасой, будто от зубной боли. Свет у его ног слегка изменил окраску, пульсируя ярко-оранжевыми вспышками.
— Грег, ты в порядке? — спросил Кинан, озабоченно глядя на друга.
— Все нормально, — шумно выдохнул Лукас, пытаясь улыбнуться.
— Грег, прежде чем Кайли задала тебе этот вопрос, ты как бы видел воспоминания квайлы о том, что произошло с тобой у миквири, не так ли? продолжал Кинан.
Лукас, помедлив, бросил:
— Да.
— А только что ты увидел свои собственные? Лукас молча кивнул,
— Значит, она все же оказывает на тебя влияние?
— Не больше, чем я влияю на нее. Квайла не контролирует ни моего разума, ни моих воспоминаний. Дэниэл, тебе надо бы поговорить с Киритом обо мне. Он бы развеял твои опасения. Хинфалла, предыдущий сотоварищ квайлы, был его лучшим другом. И дружба эта не прекратилась после объединения Хинфаллы с квайлой. Да, друг Кирита изменился в каком-то смысле, но, с другой стороны, остался тем, кем был до единения.
Лукас вдруг одарил их такой лучезарной улыбкой, что у Кайли перехватило дыхание.
— Я понимаю, что вы мне не верите, но вы сами скоро убедитесь, что я прав. У нас с квайлой пока что происходит первая стадия единения. Приспосабливаемся друг к другу, так сказать. Квайла говорит, что вы замечаете какие-то перемены во мне лишь потому, что слишком внимательно наблюдаете за мной. Со временем вы перестанете обращать на это внимание.
— Но ты все же признаешь, что перемены имеют место?
— Дэниэл, мы все меняемся, и ты в том числе. Ты сам убеждал меня в этом несколько недель назад. Помнится, ты говорил, что перемены — необходимое условие для совершенствования личности человека.
— Не всякие перемены… — Кинан внезапно умолк, и на мостике воцарилась напряженная тишина, которую нарушил руководитель инспекционной группы, явно не довольный тем, что он не понимает, о чем идет речь.
— Мы закончили наше обследование, Капитан, — произнес офицер сухим тоном… — Нам потребуется около десяти часов на то, чтобы переработать полученные нами данные и произвести необходимые анализы. Если результаты будут удовлетворительными, капитан Эллисон пришлет представителей для переговоров с инопланетянами. Вы не могли бы спросить их, согласятся ли они на это? — обратился он к Лукасу.
Лукас подал знак Кириту и, получив от него удовлетворительный ответ, повернулся к офицеру:
— Они согласны.
Официальная делегация в составе шести человек прибыла с «Харлингера» двенадцать часов спустя. Кайли, Кинан и Лукас встретили их у дверей лифта. Джон Роберт, Холли, Лайа и Риз наблюдали за встречей из коридора.
Лицо Кинана словно засветилось при виде одного из прибывших.
— Хэл! — воскликнул он, не скрывая удовольствия и облегчения.
— Дэн! — Оману схватил психиатра за локоть и крепко пожал ему руку. Он был ниже Кинана ростом, с черными волосами, круглым лицом и черными глазами, такими же сверкающими, как у Кирита.
Внимательно оглядев психиатра с ног до головы, словно отыскивая признаки возможных повреждений, Оману удовлетворенно хмыкнул.
— Ну что же, совсем неплохо выглядишь, учитывая обстоятельства, — проговорил он, затем повернулся к Кайли. — Вы, я полагаю, капитан Майклсон?
Кайли кивнула.
— Позвольте представить вам членов нашей делегации. Это — старший лейтенант Айбо, первый помощник капитана Эллисон; доктор Гвинн, главный судовой врач и лейтенант Фартинг, один из корабельных навигаторов. В штате «Харлингера» нет постоянного научного консультанта, но Фартинг имеет степень бакалавра по междисциплинарным отраслям науки, так что капитан Эллисон попросила его сопровождать нас. Ну, а эти двое джентльменов — офицеры Службы Безопасности. Капитан Эллисон настояла на их присутствии здесь, но они не причинят вам беспокойства.
Айбо был очень высоким и худым, с темными волосами и смуглой кожей. Гвинн была примерно одного роста с Кайли, но лет на двадцать старше последней. Волосы её серебрились сединой, а в уголках пронзительных глаз залегли морщинки. Самый молодой из прибывших, Фартинг, явно чувствовал себя неловко в присутствии старших офицеров.
Кайли представила членов своей семьи, и Айбо сказал:
— Думаю, нам не стоит терять времени и следует немедленно встретиться с миквири. Где они?
— В кают-компании, — ответила Кайли. — Это самая большая комната на корабле.
Айбо взглянул на дверь, потом повернулся к Лукасу.
— Руководитель нашей инспекционной группы сообщил, что вы понимаете их язык. Это правда?
Лукас кивнул.
— И можете бегло изъясняться на нем?
— Я могу перевести почти все, но на это требуется время. Мне приходится прибегать к помощи квайлы, когда я испытываю затруднения.