— Давайте спасать хоть этого, — сказал Конвей. — Как к нему пробраться?
Гендрикс проверил гравитационные пояса на своем скафандре, взглянул на показания воздушных баллонов и сказал:
— Вам не удастся это сделать. По крайней мере сейчас. Следуйте за мной, и вы поймете почему.
Когда О’Мара упомянул о том, что до пациента трудно добраться, Конвей решил, что на корабле, как обычно, обломки завалили отсек. Но, зная, насколько компетентны Мониторы, Конвей понял, что дело куда сложней, чем казалось.
Однако, когда они ступили на корабль, выяснилось, что внутренние помещения совершенно не загромождены. По каютам летали предметы, но баррикад из обломков не было. Только приглядевшись к окружающему, Конвей смог осознать размах катастрофы. Не сохранилось ни одной целой, нетреснувшей, не сдвинутой с места трубы, гайки или секции. В дальней стене помещения Конвей увидел тяжелую дверь с отверстием, выпиленным лазером, в которое был вставлен временный люк.
— При аварии все герметические двери закрываются автоматически, — произнес Гендрикс в ответ на вопросительный взгляд Конвея, — но, когда корабль в таком состоянии, закрытая дверь не означает, что по другую ее сторону есть давление. И хотя мы разобрались в ручном управлении кораблем, мы не можем быть уверены, что, открыв одну дверь, таким образом не откроем все остальные. В результате пострадавший погибнет.
В наушниках Конвея раздался короткий грустный вздох. Гендрикс продолжал:
— Нам пришлось установить на каждой двери герметические шлюзы, так что, если за дверью в отсеке сохранилось давление, когда мы прожжем дыру в двери, оно почти не упадет. Но работа эта потребует много времени, и ее нельзя сделать в более короткие сроки, не рискуя жизнью пострадавшего.
— Тогда нужно увеличить число спасательных команд, — сказал Конвей. — Если вас недостаточно, мы пришлем спасателей из Госпиталя. Это сократит время, требующееся…
— Нет, доктор, — горячо возразил Гендрикс. — Почему, вы думаете, мы затормозили в пятистах милях от Госпиталя? У нас есть данные, что где-то на корабле находится запас энергии. И, пока мы не знаем, что это за энергия и где она, мы должны действовать осторожно. Да, мы хотим спасти инопланетянина, но при этом не собираемся сами взлететь на воздух. Неужели вам об этом не сказали в Госпитале?
Конвей покачал головой.
— Может быть, не хотели меня волновать. Гендрикс засмеялся.
— Я тоже не хочу вас волновать. Честно говоря, опасность взрыва невелика, пока мы принимаем меры предосторожности. Но, если толпы людей набросятся на корабль и начнут растаскивать его по кусочкам, опасность станет реальной.
Тем временем они миновали еще два отсека и короткий коридор. Конвей заметил, что каждое помещение было покрашено в новый цвет. Он подумал, что раса, построившая этот корабль, очень чувствительна к цвету.
— Когда вы надеетесь добраться до этого инопланетянина? — спросил Конвей.
— Ответить на этот простой вопрос не так-то легко, — объяснил Гендрикс. — Живое существо нашли по шуму, вернее, по вибрации корабля, вызванной его движениями. Но аварийное состояние корабля и то, что неизвестное существо двигается все меньше, не дают возможности определить его положение. Наши люди режут переборки корабля, продвигаясь к центру. Мы полагаем, что вернее всего там сохранился неповрежденный отсек. Кроме того, шум, который производят спасатели, не позволяет им прислушиваться к движениям пострадавшего.
В общем, это займет от трех до семи часов.
А ведь после того, как спасатели достигнут отсека, придется еще взять образец атмосферы, проанализировать и воспроизвести ее, узнать требования, предъявляемые этими существами к давлению и силе тяжести, подготовить пострадавшего к эвакуации в Госпиталь и оказать ему первую помощь.