Виды, чей физиологический код начинался с букв А, Б и Ц, являлись вододышащими. На большинстве планет жизнь вышла из океана, и эти существа стали высокоразвитыми в интеллектуальном отношении, не покидая водную среду. Буквами от Д до Ф обозначались теплокровные кислорододышащие, и в эту группу попадало большинство разумных, цивилизованных существ в Галактике. Существа, чей код начинался с букв от Г до К, также были теплокровными, но являлись насекомоподобными. Буквами Л и М обозначали пернатых и вообще крылатых существ, привычных к малой силе притяжения.
Хлородышащим созданиям были отведены буквы О и П, а уж за ними следовали более экзотичные, физически самые высокоразвитые и уж совсем немыслимые существа. Сюда входили создания, обожавшие сверхвысокую температуру, а также холоднокровные и кристаллоподобные существа и те, что были способны по желанию менять форму тела. Создания, наделенные экстрасенсорными способностями столь высокой степени, что им становились ненужными двигательные и хватательные конечности, были награждены первой буквой В, независимо от их размеров или формы тела.
В системе, конечно, имеются недостатки, – продолжал Конвей, – но это можно приписать недостатку воображения у ее разработчиков. Один из них был ААЦП, то есть существом с растительным типом обмена веществ. Как правило, буквой А обозначают вододышащих, а в системе нет ничего ниже рыбоподобных форм жизни. Но потом мы обнаружили ААЦП -разумные растения, и растения должны были встать перед рыбами…
– Отсек управления на связи. Прошу прощения за то, что вынужден прервать вас, доктор.
– У вас вопрос, капитан? – осведомился Конвей.
– Нет, доктор. Распоряжения. Лейтенантам Хэслэму и Доддсу надлежит срочно прибыть в отсек управления, а лейтенанту Чену – в энергетический отсек. Медицинская палуба, мы получили сигнал бедствия, код физиологической классификации неизвестен. Прошу вас обеспечить максимальную готовность…
– Мы всегда готовы, – буркнула Нэйдрад и сердито ощетинилась.
– Патофизиолог Мерчисон и доктор Конвей, прошу вас прийти в отсек управления в удобное для вас время, но как можно скорее.
Трое офицеров Корпуса Мониторов быстро исчезли в центральной шахте, откуда лестница уводила в другие помещения корабля, в том числе и в отсек управления, расположенный выше. Мерчисон сказала:
– Вы, конечно; понимаете, что это означает? Это означает, что нынче вечером мы не будем слушать очередную лекцию капитана по организации системы управления звездолетом и принципах идентификации инопланетных судов. – Она вдруг рассмеялась и добавила: – Я в отличие от Приликлы не эмпат, но ощущаю всеобщее чувство радости и облегчения.
Нэйдрад издала непереводимый звук – вероятно, у кельгиан он означал сдержанный восторг.
– И еще мне кажется, – продолжала Мерчисон, – что капитан просто-напросто церемонится с нами. На самом деле он хочет видеть нас немедленно.
– Все, – протренькал Приликла, проверяя комплектность наборов хирургических инструментов, – мечтают быть эмпатами, друг Мерчисон.
В отсек управления Мерчисон и Конвей добрались немного запыхавшимися – и это было понятно, ведь им пришлось сюда добираться по шахте, где царила невесомость, через пять палуб. Мерчисон дышала ровнее Конвея, а ему она уже давно говорила, что он начал полнеть и что его центр тяжести начал опускаться ниже уровня пояса. Самой же Мерчисон подобные блуждания центра тяжести не грозили – он постоянно находился выше талии благодаря роскошному бюсту. Врачи вошли и обвели взглядом небольшое затемненное помещение. Напряженные лица офицеров были озарены только подсветкой дисплеев да индикаторными лампочками. Капитан Флетчер указал на два запасных кресла, подождал, пока медики усядутся и пристегнутся, и только тогда подал голос.
– Точные координаты аварийного маяка нам определить не удалось, – начал он без всяких преамбул, – из-за искажений, вызванных активностью молодых звезд в данном районе, где находится небольшое скопление. Но я предполагаю, что этот сигнал получили не только мы, но и другие корабли Корпуса Мониторов, в том числе и те, что территориально находятся ближе к этому району. Думаю, им удастся уточнить координаты зоны бедствия и передать их в госпиталь до того, как мы совершим первый прыжок через гиперпространство. По этой причине я намерен следовать к точке старта для прыжка с ускорением не в четыре g, а в один. При этом мы потеряем около получаса, но есть надежда, что за это время мы получим точные координаты, что позволит нам сэкономить время – и притом значительно, – когда мы прибудем на место происшествия. Понимаете?