Спокойную, потому что она была мертвой, а хищники отказывались есть падаль.
— Если я построю себе вращающуюся раму, не разрешит ли О’Мара… — начал было Конвей.
Эдвардс покачал головой.
— Мнемограмма Саррешана опасней, чем вы думаете. Вам вообще крупно повезло, что вы не свихнулись окончательно. Кроме того, если записать эту мнемограмму, то вращение даже в специальном устройстве обманет ваш мозг лишь на несколько минут. Если хотите, я запрошу его еще раз?
— Да нет, я вам верю, — ответил Конвей и в задумчивости продолжил: — Я все время не устаю задавать себе вопрос: где с наибольшей вероятностью на этой планете можно отыскать врача? Предположим, там, где происходит больше всего несчастных случаев, то есть вдоль побережий…
— Необязательно, — возразил Эдвардс. — Обычно врачей не ищут на бойне. И не забывайте, что на этой планете существует еще одна разумная раса — создатели этих инструментов, управляемых мыслью. Не может ли так случиться, что ваши врачи принадлежат к этой расе, и ответ на ваш вопрос вообще лежит за пределами культуры колесников?
— Верно, — откликнулся Конвей. — Но здесь местные жители охотно с нами сотрудничают, и я хочу извлечь из этого максимальную пользу. Думаю, надо попросить разрешения отправиться вместе с кем-нибудь из бубликов-путешественников в дальние края. Конечно, может статься, я окажусь третьим лишним и мне в вежливой форме укажут, куда отправляют с такими просьбами, но совершенно очевидно, что в городах и населенных районах врачей нет, и единственный, кому они могут повстречаться, так это путешественник. Ну, а пока, — заключил он, — попробуем отыскать этих разумных существ другой расы.
Двумя днями позже Конвей связался со знакомым Саррешана, который работал на электростанции — ядерном реакторе, показавшимся ему почти обычным домом, так как он был заключен в четыре прочных стены и накрыт крышей. Колесник планировал совершить путешествие вдоль не заселенного участка побережья по окончании текущего рабочего периода, то есть, по оценке Конвея, через пару-тройку дней. Существо звали Камсаюг, и оно не возражало, чтобы Конвей отправился с ним, если тот будет держаться подальше при определенных обстоятельствах. Камсаюг в деталях и без всякого смущения описал «обстоятельства». Он слыхал о «защитниках», но только из вторых или третьих уст. В отличие от врачей Госпиталя они не резали и не сшивали пациентов. Что они делали, точно он не знал, было лишь известно, что очень часто, вместо того, чтобы лечить, они убивали. Это были глупые, медленно передвигающиеся существа, которые по какой-то странной причине обитали рядом с самыми активными и опасными участками побережья.
— Не бойня, майор, а поле боя, — уверенно заявил Конвей. — Можно ожидать, что именно в районе поля боя врачи как раз и окажутся…
Но они не могли ждать, пока Камсаюг пустится в путешествие. Доклады Торннастора, образцы, доставляемые разведывательными кораблями, да и то, что они сами видели невооруженным глазом, не оставляло сомнений в необходимости срочных действий.
Митбол был очень «больной» планетой. Соплеменники Саррешана слишком неосторожно пользовались недавно обнаруженной ими атомной энергией. Они оправдывали это экспансией, которой подвергается их раса, почему она и не может позволить себе теперь постоянную угрозу со стороны крупных наземных чудовищ. Взорвав ряд ядерных устройств в нескольких милях от берега — конечно, позаботившись при этом, чтобы радиоактивные осадки не выпали на их собственные головы, — колесники погубили наземную жизнь на больших пространствах. Теперь они могли создать базы на мертвых землях и проводить там дальнейшие научные исследования и прочие работы.
Их не волновало, что болезни и упадок распространяются по огромным районам внутрь материка. Гигантские живые ковры — переплетения растений и чудовищ были их естественным врагом. Ежегодно ими останавливались и съедались сотни колесников, и теперь колесники просто брали свое.
— Разумны ли эти живые ковры? — повторял Конвей, в то время как их разведывательный корабль раз за разом низко пролетал над районом, пораженным гниением. — Или под этими коврами живут небольшие разумные существа? Как бы то ни было, соплеменники Саррешана должны прекратить швыряться по округе своими мерзкими бомбами!
— Согласен, — произнес Эдвардс. — Но надо сказать им об этом по возможности тактичнее. Вы же понимаете, мы их гости.
— Необязательно быть тактичным, говоря мыслящему существу, чтобы оно прекратило самоубийство!