— Чалдеры крепкие и подвижные существа, у них достанет сил самим справиться с местными хищниками, — рассуждал Конвей, пока они усаживались за стол, предназначенный для тралтан, вида ФГЛИ, — все столы для землян были заняты кельгианами — и набирали заказы. — Вы, мелфане, очень быстро передвигаетесь по морскому дну, а панцирное покрытие на ваших ногах является естественной защитой от ядовитых растений и колючек. Однако худлариане, хотя и медлительны, но вред им может причинить только бронебойный снаряд, а учитывая, что вода, покрывающая планету, прямо-таки кишит растительной и животной жизнью, которая жаждет прилепиться к какой-нибудь ровной поверхности, они смело могут выбросить аппараты по изготовлению пищи и перейти на подножный корм.
— Похоже на рай, — заметил худларианин, однако транслятор не позволил определить, сказано это было с сарказмом или нет. — Но ведь вам понадобится огромное количество врачей всех трех видов — это слишком много, чтобы Госпиталь смог обеспечить, даже если весь персонал вызовется в добровольцы.
— Нам понадобятся сотни врачей, — ответил Конвей, — а Драмбо вовсе не рай, даже для худлариан. В то же время, я думаю, должны найтись врачи — молодые, по-прежнему неугомонные, недавно практикующие люди, — жаждущие приобрести опыт работы на других планетах…
— Я не Приликла, — рассмеялся Маннон, — но даже я чувствую, что вы занимаетесь обращением уже обращенных. Конвей, вы что, очень любите остывшие бифштексы?
В течение нескольких минут они сосредоточенно ели, стараясь, чтобы легкий ветерок от крыльев Приликлы — маленький эмпат предпочитал есть, зависнув над столом: по его утверждению, это улучшало пищеварение — не успел остудить все блюда за исключением мороженого.
— На совещании, — неожиданно начал Эдвардс, — вы упомянули о других, менее насущных проблемах. Насколько я понимаю, набор таких толстокожих существ, как Гарот, — одна из них. Об остальных я просто не решаюсь спрашивать…
— Во время широкомасштабного медицинского обследования, — объяснил Конвей, — нам понадобятся консультации прямо на местах. Это означает присутствие врачей, медсестер, опытных лаборантов, способных тут же производить анализы образцов как можно большего количества видов. Я собираюсь поговорить с Торннастором, чтобы он отпустил с нами кое-кого из патологов…
Неожиданно Приликла дернулся в сторону и чуть было не угодил своей карандашеподобной ногой в десерт Маннона. На лету он слегка подрагивал — явный признак того, что за столом кто-то излучал сильные и сложные эмоции.
— Опять же, я не Приликла, — сказал Маннон, — но, судя по поведению нашего друга эмпата, осмелюсь предположить, что вы ищете — и пытаетесь это оправдать — более тесного контакта с отделением патологии, в особенности с патологом по имени Мэрчисон. Не так ли, доктор?
— Полагаю, мои эмоции — это мои эмоции, — ответил Конвей.
— Я не произнес ни слова, — поспешно стал оправдываться Приликла, все еще с трудом удерживаясь над столом.
— Кто такой Мэрчисон? — поинтересовался Эдвардс.
— О, это женская особь земного типа, классификация ДБДГ, — послышался из транслятора голос Гарота. — Очень опытная сестра, она может ассистировать при операциях над более чем тридцатью различными видами существ. Я нахожу ее весьма привлекательной и вежливой настолько, что способен не замечать — для меня это физически отталкивающе — куски мяса, покрывающие большую часть ее мышц.
— И вы собираетесь взять ее с собой на Драмбо, Конвей? У Корпуса мониторов и его офицеров весьма старомодные понятия о смешанных командах, даже в случае дальних разведывательных полетов.
— Даже, если у него будет хоть полшанса, — с серьезным видом заявил Маннон.
— Конвей, вам надо бы жениться на девушке.
— Он уже женился.
— О-о!
— В некотором роде, майор, тут весьма примечательное заведение, — рассмеявшись, сказал Маннон, — полное странных и своеобразных обычаев. Возьмем, к примеру, секс. Для большинства работающих здесь существ это либо непрекращающийся, непроизвольный общественный процесс, необходимый почти так же, как воздух, либо это физиологическое землетрясение, которое длится, скажем, три дня в году. Эти существа приходят в замешательство от ритуалов и сложностей, связанных с выбором пары и совокуплением у нашей расы, хотя, по общему признанию, в сравнении с сексуальной жизнью некоторых из них наша выглядит так же просто, как перекрестное опыление.
Но вот к чему я клоню, — продолжал Маннон. — Большинство из наших инопланетян просто не понимают, почему наши женщины должны терять свою личность, отдавать самое ценное, что у них есть, — свое имя. Для многих из них это попахивает рабством или по крайней мере какой-то второсортностью, а для многих выглядит просто глупостью. Они не понимают, почему земные женщины — врачи, медсестры, лаборантки — должны менять свою личность, брать имя, принадлежащее другой личности, по чисто эмоциональным причинам. Впрочем, регистрационный компьютер тоже этого не понимает. Поэтому они сохраняют свои профессиональные имена, подобно актрисам и представительницам схожих профессий, и все время используют только их, чтобы не смущать инопланетян, которые…