– Ничего себе.
– Вот такие вот дела.
Дядя Ваня снова вздохнул и покачал головой.
За его спиной забурчала тетя Катя:
– Да что ж такое-то, я его туда, а он обратно.
Она усердно пыталась собрать град в кучу, но некоторые льдины снова осыпались вниз. Тетя Катя со злостью взмахнула метлой, несколько градин взметнулись в воздух от удара и полетели в кучу, а некоторые и дальше, одна льдина отскочила от кучки града и полетела обратно, угодив тете Кате прямо в галошу. Через мгновение раздался крик. Дядя Ваня поспешил к воющей супруге.
Олег ловким движением перемахнул через забор.
– Дядь Вань, где аптечка у вас?
– Да вон, в коридоре на столе.
Минут через пятнадцать кровотечение удалось замедлить. Тетя Катя стонала и иногда вскрикивала от боли. Алина, устало и всхлипывая, побрела в дом. Олег немного посидел со стариками и вышел за двор. Солнце уже совсем скрылось за горизонтом, лишь красное зарево сияло где-то за горизонтом.
Синий седан Олега, усыпанный листвой, стоял рядом с деревом, нырнув колесом в открытый люк. Несколько мелких трещин изображали паутину на лобовом стекле, а небольшие вмятины по кузову выглядели словно крошечные озера, наполненные водой до самых краев. Из двора рядом с машиной вышли три человека. Женщина лет тридцати пяти и двое детей, подросток-мальчик и пятилетняя девочка. Семья Ковалевых молча шла к яблоне, под которой стояла машина. Мальчик скинул с плеча длинную веревку и начал что-то связывать, а женщина и девочка повернулись к дороге, почти синхронно подняли головы вверх и устремили бессмысленные взгляды куда-то вдаль.
Витя, закончив с веревкой, какими-то фантастически резкими движениями забрался на дерево, прыжками перебрался с ветки на ветку и спустя мгновение стоял на толстой ветки метрах в трех от земли. Он обмотал веревку вокруг ветки и скинул один конец вниз, и вот уже в полутора метрах над землей висела петля.
Мальчик слез с дерева, подошел к женщине и девочке, устремил взгляд куда-то в даль. Через секунду они начали тихонько издавать звуки похожие на у-у-у-м-м-м, а спустя мгновение начали немного покачиваться взад-вперед.
Спустя минуту, девочка взмахнула блестящим лезвием и резким движением полоснула себя по шее, через мгновение она с хрипом рухнула на землю. Затем женщина подняла нож, приставила острым концом к груди и сильно надавила на рукоятку, окровавленное лезвие с хрустом вошло в тело. Мальчик улыбнулся и запрыгнул на крышу машины, оставив пару вмятин. Посмотрев куда-то ввысь, мальчик просунул голову в петлю и поджал ноги. Его лицо стало багровым, потом синим, и даже когда в глазах полопались капилляры улыбка не сходила с лица.
Олег хотел пройтись к машине, но в какой-то момент передумал, может потому, что не хотел себя расстраивать еще больше, если бы был вынужден увидеть более печальные реалии, нежели те, что представлял. На улице уже стемнело, мысль разобраться с эвакуатором и привезти машину утром, ему показалась разумной.
Он вернулся в дом, приоткрыл дверь в спальню Ани, та тихо и мирно посапывала. Полина так же беззаботно спала в их, с Олегом, спальне. Олег прошел в ванную, умылся прохладной водой и прилег в гостиной. Он думал о том, что произошло с соседской девочкой и ее бабушкой, это немыслимо – думал он, и где-то в глубине сознания ему казалось, что все это лишь кошмарный сон. Вечер был долгим, он несколько раз вставал и бродил по комнатам. В холодильнике лежала начатая бутылка коньяка, опустошить которую не находилось повода. Этот прожитый день ему показался достойной причиной, чтобы немного расслабиться алкоголем. Отключился Олег далеко за полночь на диване в гостиной.
Утром Полину и Олега разбудил дикий крик дочери. Так резко они никогда прежде не вскакивали с постели. Олег, едва не выломав дверь, забежал в комнату девочки. Аня тут же бросилась к нему со слезами и криком. Полина вслед за мужем подбежала к дочери и начала осматривать ее.
– Что случилось, моя маленькая? – протараторила Полина.
Аня посмотрела на Полину, затем на Олега, обернулась и указала пальцем на окно. В метре от забора за двором стоял молодой дуб. Его посадили родители Олега, когда только купили этот дом почти двадцать лет назад. Ветви дуба хоть и были еще молодыми по меркам жизни дерева, но довольно крепкими. К самой крепкой ветке Олег привязал веревочные качели для Ани, она очень любила на них кататься. Крепкая веревка иногда поскрипывала, особенно после дождя, когда ерзала по резиновой обвертке, которой Олег обернул ветку, чтобы не портить кору. Но теперь за окном на той самой ветке, на обрезанной веревке от качелей, висело тело мужчины. Даже через окно было видно его посиневшее лицо и выпученные стеклянные глаза.