Список ещё не исчерпался и наполовину, а продажная стоимость товаров уже перевалила за миллион. Правда, такую цену давали только в отсталых звёздных системах дальнего Фронтира. Ещё парня тревожило малое количество подъёмных. Пять тысяч — это ни о чём.
Зато его грузовоз класса Индюк выглядел весьма достойно. Не слишком быстрый, зато с вместительным трюмом, он может управляться всего одним человеком. Такой, понимаешь, трудяга для рутинного извоза.
Но вот лететь на нём во Фронтир, казалось не слишком хорошей идеей. Разве что, в составе каравана, но тогда за охрану придётся прилично заплатить, и прибыль резко уменьшится.
Неожиданно, в столовку забежал андроид Е2-Е4, именно так он требовал писать своё имя. Дома подписал контракт с экспедицией, договорился поставить импы сразу после шахтёров, потом уходил к нанимателям, хотя обещал забежать попрощаться. Дал адрес в сети и предложил переписываться.
Ещё попросил поменять ненужное ему учебное судно, на оставшийся от флотских, неподходящий мне, набор вещей андроида. Там есть ремкомплект и расходники, а где их пополнять в экспедиции — неизвестно. Согласился, конечно. Слово за словом, мы разговорились. Я не выдержал и спросил:
— Скажи, каково андроидом быть? Не тяжело с механикой?
— У меня было тело без железок. Больше не хочу.
— Почему? — дружно удивились мы.
— Я с тетрадкой родился. У меня был пирог с перцем, — хихикнул Е2-Е4.
Объяснения оказались страшноваты. Пирог с перцем, на его больничном жаргоне, означал порок сердца. Тетрадка — оказалась тетрадой Фалло. Четыре порока в одном сердце. Его ещё называют «синим пороком», из-за цвета кожи больных. С ним обычно долго не живут, чаще умирают в детстве. Для таких больных нормально сидеть на корточках, пережимая бедренные артерии, чтобы хоть чуть больше крови шло к мозгу.
Как доживал до своих четырнадцати, рассказал он нам доступно и ярко. Я ведь думал, это мне было хреново жить… Но парню пришлось ещё хуже. Лучше сдохнуть, чем так мучиться. Заодно стало понятно, почему книжного мальчика потянуло в дальние края — перечитал приключенческих книжек об эпохе географических открытий.
Вася послушал, хмыкнул и признался:
— У меня ВИЧ был. Кололся я чуток, вот и прихватил где-то со шприцем. Тоже долго бы не протянул. В семье на лечение денег не было, да и не говорил я родичам ничего. Всё едино вылечиться нельзя, а они и так со мной богато намучились.
— И я был не жилец, — поделился Санёк. — Мне сороковник на Земле стукнул, когда рак нашли. Прооперировали и всё такое. Почти год жил нормально, потом метастазы пошли. Я уже и не рассчитывал Новый Год пережить.
— Мне тоже повезло, — настала моя очередь исповедоваться. — Я инвалидом был. Нижняя часть тела вся изломана… Кишечник… Ладно! Проехали. Что было, то было.
Получается, нам всем второй шанс дали? То-то недовольных не было. Похоже, выбрали тех, кому уж очень гадостно существовать приходилось. Зато наша лояльность к проекту обеспечена.
Эти откровения прервала Жаклин, которая принесла сенсационную новость: Дима сбежал! Дима, это парень, похожий на Конана. Он ещё мне свой шаттл променял, а на Земле с картелем контракт заключил.
После установки нейросети с импами, он загрузил пилотские базы, пошёл прощаться с Инной, которая из шахтёров, и был таков. Причём задурил девке голову, пообещал договориться и полететь с ней. Она ему даже свои деньги отдала. Вроде как на выкуп из картеля.
Приехавшие за завербованными рвут и мечут. Они своих не контролировали потому, что забрали идентификационные карточки, а куда без идентификации можно деться? Однако Дима куда-то скрылся.
К медикам вопросов нет и быть не может. Нейросеть развёрнута, импланты установлены, базы загружены. Ушёл без претензий, а вот куда… Это личное дело его и работодателей, никого другого не касаемое.
Конечно, обманутые подали в суд на нарушение контракта. Конечно, ушло заявление в Иммиграционную Службу. Но сейчас-то человека нет. И когда нарушителя поймают и накажут, вербовщиков уже на станции не будет, судно долго ждать не станет, ведь стоянка денег стоит.
— А вообще есть шансы его поймать? — поинтересовался Вася.
— Обычно это вопрос времени. Если в течение пары дней не найдут, значит, человек покойник или покинул станцию. На всех основных переходах стоят датчики, без контроля нейросети или предъявления идентификатора не пропустят. Единственный путь — до начала поисков спуститься на планету. Такси до лифта, там купить билет, оказаться внизу и затеряться в толпе. Без денег жить он будет плоховато, зато очень недолго.