Путь до второй полосы короче, но и идти придётся по подготовленной к обороне местности. Снова мины, рвы, заграждения и кинжальный огонь с флангов.
Кристи уже поняла, что это проигрыш. Ник оказался гением обороны. В отрядах прорыва потери превысили 50 % личного состава. После новой атаки они будут ещё выше. Мораль упадёт ниже критической отметки. Захватить флаг уже точно не останется сил. И отступать нельзя — остатки добьют при обратном пересечении полосы препятствий. Так что делать?
Девушка подумала, чего может потребовать от неё победитель — ведь играли на желание. Вдруг… Вдруг он прямо здесь захочет её изнасиловать?! Кристи представила, как лежит почти нагая, в изорванной одежде, а парень терзает её беззащитное тело… А ведь любая женщина только сама должна решать, с кем ей это делать! Особенно в первый раз…
Девочке стало грустно и обидно, она даже всхлипнула и теснее прильнула к плечу парня. И ведь тогда придётся родить очаровательного мальчика… Девчонку она не хочет! Они с Никушкой назовут малыша именем её папочки… А на свадьбу она наденет…
Эта мысль выбила Кристи из мечтательного транса. Какая свадьба?! Она член семьи, одной из Первой Сотни! А он почти никто! И зайти дальше поцелуев тут никто не позволит… Здесь игровой клуб. Свадьба… Пригрезится же такая ерунда! И её ещё никогда не побеждали! Всегда есть выход! И сейчас она не проиграет, а просто сдастся. Окончательно выйдя из транса, девушка нажала на красную кнопку. Игра сразу закончилась.
Ник быстро очнулся от игровой отрешённости и спросил:
— Ты чего?
— Ничего! — и как-то, как умеют только женщины, приказала: — Поцелуй меня! Сейчас же!
В гостиницу Крити не шла, летела! Голова кружилась от новых ощущений. Оказывается, это так приятно — целоваться со своим парнем. Только надо, чтобы никто не узнал. А то дойдёт до мамы, та расскажет папе, сразу начнётся выяснение отношений. Про разговор с Ником нужно отделаться общими словами. Сказать, что пока ничего не ясно. Мы ещё немного подумаем и позже встретимся для окончательного решения. Главное, чтобы он никому не проболтался. Вроде, не должен, но надо предупредить.
В номере, чтобы поскорее отделаться от обязательного ежедневного отчёта маме, решила сама сделать вызов. Родительница всегда выспрашивала, как сегодня прошёл день, лучше отвлечь её внимание, чтобы побыстрее отделаться.
Наметив план разговора, Кристи решительно ввела идентификатор, а когда установилась связь, вдруг, неожиданно для себя самой, похвасталась:
— Мамочка! Я сейчас с таким мальчиком целовалась!
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Глава 23
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
— Милый! Твою дочь сегодня чуть не изнасиловали, а ты ничего не знаешь.
— Да? Наконец нашла себе парня? А почему «чуть не»?
— Думаю, парень успел сбежать.
— Ну, это он ненадолго. Если Кристи чего-то захотела, она обязательно своего добьётся. Мальчик хоть ничего? Симпатичный? Надеюсь, не какой-нибудь прощелыга?
— Парень, как парень. Нормальный. Дворянин даже.
— А чем дворяне от нас отличаются? Ничем! Те же рот, нос. Два глаза, два уха. Две руки, две ноги. Разве только фамилию имеют. Или есть ещё что-то, отличающее их от нас, простых смертных?
— Прав больше. Могут требовать «суда равных». А у этого ещё личный домен есть, значит, и право экстерриториальности.
— Что за зверь «суд равных»? Почему не знаю? И про экстерриториальность тоже не слышал.
— Ты же у нас финансист и промышленник, а не юрист.
— И что?
— Дворян у нас всего ничего осталось, потому ты и не в курсе.
— Не про меня говори, а про дело! Что такое «суд равных»?
— Исторически так сложилось, что дворян могли судить только дворяне, то есть равные. Отсюда и его название — «Суд равных». На мирной конференции, когда провозглашали Республику, они добились признания и подтверждения своих прав в определяющей декларации. Федерация утвердила основной закон и выступает гарантом его положений.
— История — не интересно. Ты про настоящее время рассказывай.
— Даже сейчас любой дворянин (конечно, если это у него зафиксировано в личном идентификаторе), может не подчиниться любому (включая дела о госизмене), постановлению суда, принятому искином или простолюдинами, и требовать, чтобы его судили дворяне, по их обычаям, законам и прецедентам.