Пембертон прошел контрольное взвешивание и поспешил к "Небесному призраку", который покоился в катапульте, словно дитя в колыбельке. При входе сбросил комбинезон, поежившись от холода, отдал его дежурному и нырнул в люк, потом устроился на противоперегрузочной койке и спокойно уснул. С Земли корабль будут поднимать другие, его работа начнется в глубоком космосе.
Разбудил его рывок катапульты. Казалось, дрожь гигантской тетивы пронизала окрестности пика Пайк. Катапульта швырнула "Небесный призрак" с вершины, и несколько секунд корабль летел по инерции. Как ни старался Пембертон выглядеть безучастным, в эти секунды у него всегда замирало дыхание, и он тревожно ожидал рева проснувшихся дюз. Если дюзы вдруг не сработают, пилот должен будет перевести корабль на режим парения и посадить с помощью крыльев.
В положенное время дюзы дружно взревели, а Джейк немедленно погрузился в сон.
Когда "Призрак" ошвартовался на станции Нью-Йорк-Верх, Пембертон направился в диспетчерскую и немало обрадовался, увидав, что вахту несет Шорти Вайнштейн. На самих кораблях не было штурмановпрограммистов, все расчеты передавались отсюда, а вычислениям Шорти можно было доверять. Это не так мало, если учесть, что от точности программы зависит сохранность корабля, жизнь пассажиров и твоя драгоценная шкура в придачу. Чтобы справиться с простеньким корабельным компьютером, Пембертону хватало своих довольно средних способностей, и потому он особо ценил гений тех, кто рассчитывал орбиты.
- Приветствую грозу космических трасс, великого пилота Пембертона! - Вайнштейн протянул лист с результатами штурманских расчетов.
Джейк, изумленно приподняв бровь, изучал ряд цифр.
- Слушай, Шорти, по-моему, ты неправ.
- Что? Не может быть. "Мэйбл" не ошибается, - Вайнштейн дернул головой в сторону гигантского навигационного компьютера у дальней стены.
- Ошибку сделал ты, а не машина. Погляди, ты опять предлагаешь в качестве реперных точек Вегу, Антарес и Регул. Чтобы лететь по твоим данным, вовсе не надо быть пилотом. Если ты в впредь будешь работать так хорошо, гильдия космонавтов взбунтуется и тебя вышвырнут вон.
Вайнштейн с самодовольным видом выслушал такой панегирик в свой адрес.
- Я вижу, - говорил Пембертон, изучая колонки цифр, - что должен вылететь только через семнадцать часов. Я точно так же мог прилететь сюда утренним рейсом. Не понимаю, зачем было пороть горячку? - он вспомнил обиженную Филлис, и в его голосе прозвучало огорчение.
- Утренний рейс отменен Советом безопасности.
- А что... - начал было Джейк, но замолк, понимая, что Вайнштейн знает так же мало, как и он сам. Скорее всего, траектория полета должна была пройти в опасной близости от одной из военных баз, что кружили вокруг Земли, словно бдительные полисмены. А может быть, причина в чем-то другом - Совет безопасности ООН не любит афишировать, каким способом он ухитряется сохранять мир на планете.
Пембертон пожал плечами.
- Раз так, я пошел спать. Разбуди меня часа за три до старта.
- Хорошо. Твоя программа будет готова.
Пока он спал, "Летучий голландец", мягко уткнувшись носом в стыковочный узел, припечатанный к станции гармошками воздушных шлюзов, принимал багаж и пассажиров из Луна-Сити. Когда Джейк проснулся, корабль уже загрузили под завязку, полностью заправили топливом и объявили посадку.
Он остановился перед конторкой радиопочты узнать, нет ли весточки от Филлис. Ничего не обнаружив, Джейк сказал себе, что она, вероятно, послала письмо сразу на Лунный терминал. Пембертон прошел в ресторан, купил факсимильный номер "Геральд трибюн" и мрачно уселся за столик, собираясь в одиночестве насладиться комиксами и завтраком.
Но тут к нему подсел какой-то турист и принялся забрасывать глупейшими вопросами о предстоящем полете. При этом любознательный джентльмен упорно величал его "капитаном", наверное, неправильно истолковав знаки различия, вышитые на футболке.
Желая поскорее избавиться от надоедливого собеседника, Джейк поспешно проглотил завтрак, заглянул к Вайнштейну забрать бобину с программой для автопилота и поднялся на борт "Летучего голландца".
После рапорта капитану он направился на пост управления. Здесь не было искусственной тяжести, и по коридору приходилось плыть, подтаскивая себя за скобы, приделанные к стенам. В рубке он уселся в кресло пилота, пристегнулся и начал предстартовую проверку. Через минуту в рубку вплыл капитан Келли и занял соседнее кресло. Пембертон заканчивал холостые прогоны курсопрокладчика.
- Хочешь сигарету, Джейк? У меня - "Кэмел".
- Я хочу сначала проверить противометеоритную защиту, проговорил Пембертон, не отрываясь от экрана.
Келли, слегка нахмурившись, смотрел на него. Взаимоотношения капитана и пилота в космосе напоминали отношения капитана и лоцмана, так сочно описанные Марком Твеном в "Жизни на Миссисипи". Сходство было неслучайным. Капитан отвечает за судно, груз, пассажиров, но по реке корабль ведет лоцман, а в космосе - пилот. Значит, он фактический и безусловный хозяин корабля с момента старта и до последней минуты пути. Перед полетом капитан мог отвергнуть назначенного ему пилота, но тем его полномочия и ограничивались; вмешиваться в действия пилота он уже не имел права.
Келли нащупал лежащую в кармане бумагу и вновь вспомнил слова, с которыми дежурный психолог вручил ему этот лист:
- Я даю вашему пилоту допуск, но вы можете забраковать его.
- Что случилось? Пембертон славный парень.
- Психолог только что закончил обследование. Он притворился идиотом-туристом из тех, что изводят соседей по столику бесконечными вопросами. Так вот, Пембертон проявляет сегодня повышенную неуравновешенность. По сравнению с результатами прошлого осмотра он более асоциален. Я не утверждаю, что это скажется на поведении, во все может быть. Неплохо бы проследить за ним.
- А вы сами полетели бы с таким пилотом? - спросил Келли.