– Наша компания им не подходит! Нет! Мы предпочитаем общество старух, роющихся в помойках! Скотина ты полосатая! И больше никто!
Не видать мне в ближайшее время счастливого фарта, понял Жмых. Он критически оглядел себя. Ну и видок! Брюки порваны, рубашка из лемурийского шелка, купленная аж за десять рублей, безнадежно испачкана. Да еще саднят расцарапанные о колючки акации пальцы.
Он поглядел вниз, выбирая место, куда можно спрыгнуть. И едва не вскрикнул от неожиданности. Полосатая грымза не только не принесла ему даже малую толику удачи, но совсем напротив – навлекла неприятности.
Под деревом, рядом с его пиджаком, стоял толстый полицейский с угольно-черной физиономией. Под форменной курткой обрисовывался толстый живот. Настроен страж порядка был самым решительным образом. Он эффектно постукивал по ладони электродубинкой и хмурил брови. Радовало, что парализатор болтался у него на боку. Значит, ориентировка на грабителя банка в Центральное полицейское управление Мамбасу пока не поступала.
– Что ты там делать? – на ломаном русском спросил чернокожий. Сообразительный! Сразу определил родной язык Глеба. Впрочем, догадаться, кто Жмых по национальности, несложно. На испанца и латиноамериканца он не похож, англичан и французов в Мамбасу по пальцам пересчитать можно. А вот русских хоть отбавляй.
Бум рождаемости, который пришелся на начало двадцать пятого столетия, заставил многих покинуть родную Солнечную систему и перебраться в колонии, где места для жизни было куда больше. Конечно, некоторых раздражало, что русские летят с Земли бесконечным потоком и селятся, чаше всего нелегально, во всех новых мирах, едва только те оказываются в зоне Межпланетного братства. Обладающие необычайно острым умом и отличной приспосабливаемостью к любым условиям, русские все активнее заселяли Галактику. Несмотря на вялые протесты злопыхателей. Некоторые злые языки беспрестанно твердили, что скоро в Галактике из землян останутся одни русские. Но что тут можно поделать? Русский язык давно стал государственным для многих стран на большинстве планет цивилизованного космоса, а рубль являлся законным платежным средством по всей Галактике.
– Слезать, ты! – отрывисто бросил полицейский.
– А в чем дело? – заговорил Жмых и осекся. Он хотел добавить кое-что насчет морального облика полицейского и цвета его кожи, но вовремя сообразил, что рано или поздно с дерева слезать придется, и провоцировать толстяка не стоит. Еще применит парализатор. – Между прочим, я – гражданин Мамбасу! – отметил Глеб.
– И что ты делать на дерево? Ты знать, что в общественных местах нельзя лазить на дерево? Что некоторым граждан это принимается, как есть намек? Намек на хвост? А ты еще и в белое одет. Совсем белый!
– Закона, запрещающего носить белое и обтягивающее, пока не придумали, – огрызнулся Глеб. – Намеков я никому не делаю… Захотелось вот на дерево залезть. Так что не надо базарить.
– Слезать немедленно! – приказал разъяренный негр и погрозил дубинкой.
Можно подумать, Глеб собирался висеть на дереве до вечера! Он же не мартышка какая-нибудь! И не экзотический фрукт, какие в изобилии росли на пальмах и тафтовых деревьях в окрестностях Мамбасу.
Жмых вздохнул и спрыгнул вниз. Сделал вид, что подвернул ногу, упал на колено, обхватил голень и запричитал:
– Адская боль! Просто адская. Вместо того чтобы преступников ловить, мучаете, кровососы, честных граждан. Какие у вас ко мне претензии, офицер? Вы уже сделали достаточно, чтобы пошатнуть мое здоровье. Что вам еще надо?
– Пиджак на ветка ваш?
– Ну, мой, – ответил Жмых. Отпираться было бессмысленно.
– Карман в пиджак оттопыриваться, – сообщил полицейский. – Нужно проверить. И документ предъявлять! Быстро предъявлять!
– Что такое?! – Глеб покрылся потом. Насчет карманов – это он фигурально, на взятку намекает, или заподозрил что-то? Например, что в пиджаке крупная сумма наличными и пистолет? Нет, заподозрил бы – сразу из парализатора приложил. Еще на ветке. – Уточненьице требуется, – сказал Глеб. – Какой именно карман оттопыривается? Левый или правый?
– Я говорить серьезно. – Дубинка описала полукруг и уперлась Жмыху в подбородок.
– Ордер у вас имеется? – безнадежно спросил он.
– Операция есть называться «Черный ветер против преступность». Полицейский могут проверять карман граждан. Уполномочен от сам мэр, гражданин.
«Гражданин» прозвучало в устах чернокожего как издевка. Да, граждане сами загоняли себя в добровольное полицейское рабство. Пусть Мамбасу – далеко не райский уголок, а криминальная столица всего южного сектора, но давать полиции столько прав? Чтобы они потом тебе же карманы чистили?
– Нет проблем, офицер, – криво улыбнулся Жмых.
Действительно, какие проблемы? Только две новенькие пачки сторублевок в банковской упаковке. И газовый пистолет? Пистолет Глеб хотел выбросить сразу после того, как отключил им кассиршу. Два выстрела – на охранников, один – на кассиршу. Еще один оставался. Эх! И не выбросил. Пожалел. Теперь пистолет – не оружие, а улика.
Но поздно каяться. Одноразовый, очень компактный четырехзарядный «глюк» Жмых носил в боковом кармане пиджака. А пиджак сейчас закрывала черная туша полицейского.
– Документы достать, или вы сами, офицер? В пиджаке, во внутреннем кармане!
Уловка не сработала. Поворачиваться спиной к подозреваемому негр не стал. Только кивнул коротко:
– Достать ты!
Эх, не удастся приложить его по затылку. Ну да ничего. Главное, пиджак взять. А там можно и удариться в бега. Вряд ли толстяк окажется достаточно расторопным, чтобы его поймать.
С подобострастной улыбочкой Глеб обошел стража порядка, снял с сучка пиджак, покорно протянул его полицейскому. Едва тот вытянул жирную лапищу, намереваясь взять пиджак, а значит, и деньги Глеба, заработанные тяжелым неправедным трудом, как получил крепкий тычок в живот. Глеб ударил кулаком и сразу же пожалел об этом. Живот полицейского был защищен тонким, но сверхнадежным бронежилетом «Каменная кожа». Отбил костяшки напрочь.
– Екарный бабай! – тряся рукой, Жмых запрыгал вокруг дерева.
Кокарда в виде двух скрещенных пальм на фуражке полицейского, снабженная микрочипами и логическими блоками, ярко загорелась и начала верещать:
– Внимание, нападение на полицейского! Внимание, нападение на полицейского! Передаю всем постам приметы преступника! Белый мужчина в белом пиджаке, рост сто восемьдесят пять сантиметров, вес девяносто пять килограммов! Нос прямой, с горбинкой. Горбинка, возможно, искусственная! Глаза карие, предположительно – цветные контактные линзы! На щеке – шрам. Вероятно, настоящий!
Обычно такое верещание, инспирированное ограниченным искусственным интеллектом кокарды, сбивало преступников с толку, заставляло их падать перед полицейским на брюхо и молить о пощаде. Но Глеб Жмых был не таков. Семь задержаний, два срока в лечебном санатории и два – в исправительных колониях на астероидах научили его быть жестким и не пасовать перед трудностями. Настоящего коска [1] на атас не возьмешь!
Глеб хлестнул негритоса пиджаком по глазам и ринулся прочь. От мощнейшего удара одна из тугих пачек лопнула. Купюры полетели из кармана, усыпали тротуар.
– Зараза! Тыщи три жабе под хвост! – выдохнул Жмых, на глаз определив сумму потери и перехватывая пиджак поудобнее.
Растерявшийся и порядком оглушенный завываниями собственной кокарды негр стоял среди рассыпанных по бетону денег. Думай, думай, толстопузый, что тебе дороже – поимка преступника или жалованье за полгода, что сейчас валяется перед тобой на тротуаре. Собирай, пока коллеги не подъехали! Кокарда тебя не сдаст! Это ведь твоя кокарда!
Победила жадность. Толстый полицейский рухнул на колени и принялся загребать деньги похожими на хорошо разваренные сардельки пальцами.
1
Коск – «космический каторжник». Изначально так называли себя те, кто по воле закона оказался на одном из тюремных астероидов. Косками также могут быть члены любого криминального сообщества. Понятие «коск» прочно вошло в языковую структуру и является общеупотребительным. Так называют всякого закоренелого преступника.