При новой лаборатории оказалась и комната отдыха с неизменным буфетом-автоматом. Здесь они и пообедали втроем, пригласив Мэй разделить компанию. На сей раз, к немалому удовольствию Эверетта, О'Лири был умерен в питье, остроумен и оживлен.
Тут же они и договорились обо всем. Опыт с облучением на открытой площадке назначили на завтра. Мэй приняла на себя всю подготовку, а физик обещал проследить за переброской излучателей. Эверетт был доволен, очень доволен ему не терпелось заняться своим "хлыстом".
Остаток дня он провел с Абу-Сиром и механиком в звуковой лаборатории. Физик сдержал слово и установил все необходимые приборы.
- С утра можно и начинать, - с удовлетворением заметил Эверетт. - Мы заберем у Мэй часть облученных сегодня насекомых и посмотрим, как они будут реагировать на звуковые волны.
- На завтра у нас уже кое-что намечено, - напомнил физик.
- Ах да, - спохватился Эверетт. - Разумеется, мы прежде выедем на площадку. Ну а потом... Понимаете, О'Лири, я ждал много лет. Уже отчаялся осуществить свой проект и вот теперь...
- Да, да, да, - заражаясь его волнением, подхватил физик. - Это чертовски интересно. Звуковой "хлыст"! Здорово задумано. Как пришло вам в голову?
- Это, собственно, не моя идея, - смущенно улыбнулся Эверетт. - В одном селении штата Бомбей...
- Да, да, вспомнил, - перебил экспансивный ирландец. - Полуголый старец, медные тарелки... Я о другом. Как объясняете себе вы это явление?
Эверетт задумался.
- Признаться, до последнего времени я не мог в этом разобраться. И только вчера, познакомившись с переводом одной статьи...
- Нас опередили?! - воскликнул физик.
Эверетт невольно улыбнулся его испугу.
- Эта статья затрагивает лишь чисто теоретические вопросы. Но в ней, мне кажется, я нашел ответ и на интересующую нас проблему. Там очень любопытно трактуется роль биотоков... Скажите, О'Лири, вам никогда не случалось наблюдать взлет большой стаи саранчи?
- Ни разу.
- Любопытнейшее зрелище. Мириады особей, как по сигналу, взмывают вверх, застилая солнце. Заметьте - как по сигналу! Но кто же мог подать им этот сигнал?
- Да, да, - прошептал физик. - Кто мог подать?
Обычно румяное лицо его побледнело, глаза горели, и на мгновение Эверетту припомнился вчерашний силуэт на башне.
- Вам дурно, О'Лири?
- Нет, нет, продолжайте, пожалуйста.
- Оставим на время мысль о сигнале, - предложил Эверетт. - Что еще могло бы так дружно поднять стаю в воздух? Вы можете ответить: цель полета - поиски пищи. Это верно. Но почему, скажите, миллионы особей поднимаются вместе? Разве в одно время они кончают "трапезу"? Да ничего подобного! Я наблюдал это много раз. В то время как одни еще пожирают зелень, другие ползают по земле, по обглоданным стволам деревьев. Почему же эти, последние - не улетают? Чего ждут они?
- Может быть - температура? - подсказал О'Лири.
- Важнейший фактор, - согласился Эверетт. - Саранча может взлететь, если только "мускулы" достаточно нагреты. Ее "моторчик" разогревается при температуре около 25 градусов. Но и это еще не обусловливает взлета. Никакая жара не поднимет в воздух только что опустившуюся стаю. Тут что-то другое...
- Но что же?
- Это только предположение, догадка, ее следует проверить, - предупредил Эверетт. - Мне думается: все дело в магнитном поле нерва.
- Магнитное поле нерва?
- Оно обнаружено совсем недавно. Возникает через пять десятитысячных секунды после раздражения... Разумеется, величины этих полей у единичных насекомых микроскопически малы. Но накладываясь друг на друга, умножаясь тысячекратно, они быстро, почти мгновенно возрастают.
- Да, да, - воскликнул О'Лири. - Так, очевидно, оно и есть!
- Теперь представим себе стаю шистоцерки, - продолжал Эверетт. - Она заканчивает очередное пиршество. Часть саранчи еще работает челюстями, поспешно перемалывая корм, другие ползают, собирая остатки пищи. Есть и такие, что уже сейчас стремятся в полет. Тела их излучают электрические импульсы. Пока поле еще слишком слабо. Но вот все больше и больше саранчи включается в этот своеобразный "хор". Наконец, волновые колебания достигают нужной силы и...
- И стая целиком отрывается от земли! Да, да, да...
- Мне очень часто приходилось осматривать поврежденные плантации, продолжал Эверетт. - Принято считать, что шистоцерка опустошает их подчистую. Но это неверно. Каждый раз я обнаруживал там какие-то остатки корма. Трудно объяснимый факт, если учесть потрясающую жадность саранчи. Однако, если догадка моя верна...
- Да, да, разумеется, сигнал! - подхватил физик. - Он действует, как команда на дисциплинированное войско. Конец привалу, котелки на бок и вперед, только вперед!
- Видно, в свое время и вы потаскали ранец, - улыбнулся Эверетт.
- Был в самом пекле. Только чудо спасло меня от гибели, - уже без всякого воодушевления пробормотал О'Лири. Оживления его как не бывало.
- А не хватит ли на сегодня? - взглянув на стенные часы, угрюмо заметил он. - Пора и по домам.
Привыкший уже к экстравагантности своего коллеги, Эверетт только пожал плечами.
Они проводили Мэй до ее домика под белоснежной крышей и, попрощавшись с дедушкой, в нерешительности остановились на безлюдной аллее.
- Да... - вздохнул Эверетт. - Что там ни говори - тоскливое местечко.
- Зайдем ко мне? - предложил О'Лири.
- Пойдемте, - равнодушно отозвался Эверетт. И усмехнулся: - Взглянем на вашу крышу.
- Да, да, да, - рассмеялся физик. Он уже снова был оживлен и весел, непостижимый этот человек. - Держу пари - не отгадаете!
- Конечно же - изумруд! - в тон ему отозвался Эверетт. - Цвет радости, оптимизма, жизни.
- Нет.
- В таком случае - кармин... Нет? Оранж... Тоже нет? Ультрамарин, лазурь, нежно-голубой...
- Нет, нет и нет! - О'Лири быстро увлек спутника в глубину аллеи. Смотрите, вот моя обитель.
- Ну и ну!.. - только и смог ответить Эверетт.
Крыша коттеджа горела червонным золотом!
- Наш шеф, как видите, не лишен фантазии.
- Увы, довольно мрачной. Альджауб - Селение мертвых... Ну что б назвать Городом Разноцветных Крыш?
Пригласив гостя в кабинет. О'Лири нажал одну из кнопок. На середину комнаты послушно выкатился десертный столик, точно такой же, как у Эверетта, только с ромом вместо коктейля.
- Должен признаться, я очень редко пью, - заметил Эверетт.
- Здесь привыкнете пить почаще, - заверил его О'Лири, придвигая стулья.
На письменном столе в беспорядке валялись книги. Эверетт машинально поднял одну из них. "Ренан, - прочел он на обложке. - Исторические религиозные этюды". Рядом лежало прекрасное издание "История религий" Мензиса.
- Увлекаетесь религиозными проблемами? - обернулся он к О'Лири.
- Присядем, - ответил тот.
Пряча улыбку, Эверетт подсел к столику. Что происходит с этим чудаком? Только что шутил, смеялся и вот опять набежала тучка...
Они выпили в молчании. "Что это я! - спохватился Эверетт. - И впрямь, можно так втянуться!".
- Верите вы в бога? - внезапно спросил О'Лири.
Эверетт пожал плечами:
- Вот вопрос, над которым не задумывался ни разу.
- А я из богобоязненной католической семьи, - угрюмо сказал О'Лири. - С детства вера была для меня всем: и утешением, и наградой, и надеждой. С малых лет мечтал я о рае, а оказался... в аду. В гитлеровском аду.
- Вы были в плену?
- Угодил к ним в лапы еще в Дюнкерке. Всю войну провел в Заксенгаузене. Если б вы знали, Эверетт, если бы только знали...
- Я многое читал.
- Этого не расскажешь, нет, нет. Надо было самому видеть, пережить, только тогда... Впрочем, - О'Лири с усмешкой посмотрел на гостя. - Кто знает. Для вас, быть может, еще не все потеряно.
Эверетт невольно вздрогнул. И не столько от зловещего смысла этих слов, сколько от тона, каким были произнесены они.