- Понимаешь, Галка, - все более увлекаясь, ораторствовал Виктор. - Возьми хотя бы Васюганские болота... Ты только представь себе, что будет, когда мы с помощью "Космического ключа" превратим их в плодороднейшие земли. Новая гигантская житница в центре Сибири! Ты только представь себе...
Маленький гражданин оторопело смотрит на оратора. Ну при чем здесь Сибирь? Нет, тут что-то не то. Что-то не то. Определенно! Он переводит взгляд на сероглазую девушку, и внезапная догадка поражает его до глубины души. Ну конечно же, как не сообразил он раньше! Это такие же биологи, как он - папа римский! И те, в московском экспрессе... Он разгадан, разоблачен, сейчас его передают с рук на руки, а там, в Джанабаде, пригласят в машину и...
Ему становится не по себе. "Стареем, дорогой Какаду, стареем..." Юная пара воркует уже вовсю, но он даже не смотрит в их сторону. "Зря стараетесь милые, совершенно зря..." Внезапно он ощущает гнетущую усталость. Дьявольски хочется спать. А почему бы и не вздремнуть, черт возьми! Кто ему может запретить? До посадки во всяком случае беспокоить его не станут...
Маленький гражданин откидывается в кресле. Но он уже не притворяется, что дремлет. Он спит.
Глава 28
Подарок друзей инглизов
- Да, они живы оба - и почтенный аксакал, и юнец. Живы, но очень, очень ослабли. Час назад внучонок Черкез полетел с ними в Джанабад на таком же точно самолете, Товарищ полковник встретил самолет в пути? Вот-вот, это и были они внучонок, Гульнар и двое русских, едва не загубленных бывшим ханом племени эрсари. Он, Бава-Кули, сразу узнал старого бандита. Быть может товарищ полковник и его уважаемые спутники заглянут на минутку в юрту старого кумли? Пиала душистого гок-чая или холодного айрана не повредит в дороге.
- Что ж, зайдемте, товарищи, - говорит полковник Карабанов.
И вот они уже сидят в юрте гостеприимного Бава-Кули. На чистой кошме три пиалы душистого гок-чая и две - с прохладным айраном.
- Плохо еще заботимся мы о чабане, - говорит капитан-пограничник. Древняя юрта в век космических полетов! Парадоксально.
- Мир полон всевозможных парадоксов, - замечает Карабанов. - А что до юрты - здесь все в порядке. Чудесное жилище для кочевья. Легко в перевозке и сборке, устойчиво в бурю, прохладно летом, зимой не боится ни дождя, ни снега... Не следует пренебрегать народной мудростью, капитан, - шутливо заключает он. - Вот вы избрали сейчас айран, а наш доктор может подтвердить, что горячий гок-чай гораздо лучше утоляет жажду.
- Совершенно верно, - опуская пиалу с айраном, улыбается врач - совсем еще молодой человек в легком дорожном костюме. - Но... к этому надо еще привыкнуть.
Бава-Кули смотрит не на них. Он исподволь поглядывает на короткие жирные пальчики, сжимающие третью пиалу с гок-чаем. Как затесался в эту компанию толстяк с трусливо бегающими глазками? В старое время такие восседали в пыльных лавчонках близ Регистана.
Карабанов опускает пиалу. Бава-Кули спешит подлить ему чаю. Этот старый воин с иссеченным шрамами лицом не из тех, кто мешкает в пути. И в юрту, разумеется, зашел не зря. Старый воин - мудрый человек, он знает и уважает древние законы кумли. Как и положено, сказаны первые вежливые фразы. А сейчас, вот сейчас задаст он главный свой вопрос.
- Вы сказали, бава, - произносит полковник Карабанов, - в Джанабад улетели четверо?
- Четверо. Четыре человека и Шейтан - пес с богомерзкой кличкой.
- А этот? Бывший хан племени эрсари?
- Ушел в пески. Один, без верблюда, без коня...
- Он направился к развалинам Кала-и-хумб. Это здесь недалеко, бава.
- Да, он пошел в ту сторону. Я послал за ним младшего сына, отца Черкеза.
- Мы тоже летим туда, бава... Что это с вами, Файзи?
Пиала выпала из рук толстяка, чай растекался по кошме. Округлившиеся глазки с непередаваемым ужасом уперлись в дверцы. Все обернулись, ожидая увидеть чуть ли не кобру с раздутым капюшоном, но там стояла всего-навсего глазастая девчушка. Совсем крохотная девчушка с целым пучком смешных косичек на затылке.
Однако и Карабанов увидел что-то, незамеченное другими.
- Дур! Ховлукми! - вскочил он и ловко перехватил руку девочки раньше, чем она ее поднесла ко рту.
Девочка от испуга расплакалась и бросилась бежать. Молодая женщина в новеньком нарядном платье подняла ее на руки, с укоризной посмотрела на полковника.
- Где она это взяла? - показав женщине раздавленную тыквенную бутылочку, спросил он.
Женщина растерялась.
- Вычерпнули из колодца. Видно, обронил какой-то неряха. Но я вылила все ведро в колоду и зачерпнула вновь.
- В ней, возможно, была отрава. Предупредите всех, чтобы не прикасались к колодезной воде.
- Отрава?! Так вот почему старый шакал вертелся у колодца! Но мы уже пили, пили...
Женщина прижала к себе сразу притихшую девчушку и бегом бросилась к соседней юрте.
Карабанов вошел к Бава-Кули. Все сидели на своих местах, вопросительно глядя на него.
- Я отобрал у нее шакша раньше, чем она поднесла ко рту, доктор, - оказал он. - Но все равно, надо проверить ребенка... и других, кто пил колодезную воду в течение последнего часа. Возможно отравление.
- Понятно, - вскочил молодой врач. - Где они?
- Но я... - застонал Файзи. - Но мы... Мы тоже пили!
- Прежде всего осмотреть ребенка, - обращаясь только к врачу, повторил полковник.
- Разумеется, - ответил врач и вышел.
- А у вас острое зрение, Файзи, - присев на прежнее место, заметил Карабанов. - И неплохая память. Эти игрушки тоже проходили через ваши руки?
Он указал на маленький черный полумесяц, отпечатанный на донышке раздавленной бутылочки.
- Нет, нет, - замахал руками толстяк. - Что вы! В первый раз вижу.
- Вы уже выдали себя, - равнодушно сказал Карабанов. - Откуда иначе вам может быть известен этот знак.
- Да, да, вспомнил, - заерзал Файзи. - Вспомнил, извините меня. В одной посылке, прибывшей ко мне из Саракса для Джунавадхана, были как раз такие же бутылочки со значками. Но клянусь вам...
- Вот видите, - перебил его полковник. - Я же говорю: у вас совсем неплохая память. Кстати, советую запомнить: чем больше лжи, тем тяжелее участь.
И, не слушая Файзи, он обернулся к хозяину юрты.
- Это было очень давно, бава. Удирая, они любили заражать колодцы трупами. Но их благочестивые и высокоцивилизованные покровители сочли этот метод слишком примитивным. Вот так и появились эти бутылочки, подарок друзей-инглизов. Кое-кто, оказывается, сохранил их и до наших дней.